Проект «Живая память»: возвращение на историческую Родину. Часть 1
Как жила русская диаспора в китайской Маньчжурии в середине XX века и как складывалось их трудоустройство на целине в СССР после переселения из Китая – вспоминает житель Харбина Сергей Пятунин.
Пятунин Сергей Владимирович родился 17 марта 1931 года на северо-востоке Китая в Маньчжурии в городе Харбине в семье рабочего Пятунина Владимира Петровича и домохозяйки Пятуниной Анны Петровны.
После обязательной семилетки Сергей Владимирович полгода проучился в восьмом классе и с двумя одноклассниками в марте 1949 года уехал на угольные копи и начал свою трудовую деятельность, еще не достигнув 18-летия. Сначала охранником. Но это его не устраивало, и он стал менять места работы. Работал агентом по доставке грузов, что позволило ему объездить почти все города Маньчжурии. Когда эту должность упразднили, стал газомерщиком в шахте, машинистом компрессора, аккумуляторщиком. В 20 лет его назначили заведующим ламповым зданием шахты, в его подчинении состояло 45 человек разных специальностей и национальностей.
В 1951 году смерть матери заставила Сергея Владимировича оставить работу и вернуться в отчий дом. К тому времени он женился на Дергачёвой Татьяне Владимировне. Вернувшись в Харбин, С.В. Пятунин некоторое время работал в «шабашной» бригаде. Постоянной работы не было, только в 1953 году отец помог ему устроиться слесарем-кочегаром в генеральное консульство СССР в городе Харбине, где он проработал до отъезда в Россию.
После безвозмездной передачи Советским Союзом Китаю КВЖД (Китайско-восточной железной дороги) и ряда других объектов жизнь русской диаспоры в Маньчжурии значительно ухудшилась. Многие русские эмигранты и их потомки работали на железной дороге и предприятиях её обслуживающих. Лишившись работы, они были вынуждены покинуть Китай. Уезжали в США, Австралию, Канаду и другие капиталистические страны. Однако многие решили вернуться на свою историческую Родину.
Возвращение в Россию совпало с кампанией по освоению «целинных и залежных земель». Поэтому многих реэмигрантов отправляли на целину.
В воспоминаниях С.В. Пятунина, хранящихся личном архиве В.Г. Дацышена, описан процесс переселения русских эмигрантов из Китая в СССР и их трудоустройство на целине.
Здание мехмастерской Щетинкинской МТС / © Красноярский краевой краеведческий музейИз личного архива В.Г. Дацышена
«Известие о том, что советское правительство приняло решение о репатриации своих граждан из Китая, по требованию Мао Цзэдуна, я получил в Лаха, где отдыхал у брата после перенесенного воспаления легких. Раздумий не было, решение было одно: нужно ехать хоть куда, но на родину своих предков. На следующий же день я уехал в Харбин, чтобы оформить свой отъезд и попасть в первую группу отъезжающих. Было огромное желание быть в первых.
Хотя группа была сформирована, но я добился включения в нее моей семьи через советское генконсульство, используя то, что я там работал.
Начались сборы, продажа не нужного, одним словом, суета. Назначен день отправки первое июня 1954 года. Это был третий вагон, первый ушел 30 мая, второй – 31-го. Из этих групп на станции Маньчжурия был сформирован первый эшелон, то есть нас разместили в составтоварных вагонов. Через это все прошли. Там мы узнали, что повезут нас в Красноярский край. О нашем желании вопросов не было, так как мы добровольно согласились ехать в районы освоения целинных и залежных земель, написав об этом в своих заявлениях.
После того, как все устроились, наконец, наш поезд тронулся, и мы поехали в направлении государственной границы. Подойдя к границе, поезд сбросил скорость и начал медленнее ее переезжать. Это было в 16 часов по местному времени 4 июня. Пройдя границу, поезд пошел веселее и привез нас на станцию Отпор, первый населенный пункт на территории СССР. Опять формальности получения подъемных, и наконец-то мы поехали к месту назначения.
Итак, мы просыпаемся от того, что наш вагон долго стоит и не движется. Откатываем дверь и обнаруживаем, что мы в тупике. Стоит утренняя тишина, кругом поле и ни одной посторонней души. Наш вагон не один, рядом стоит второй. Из него выходят люди. Спрашиваем друг друга: «Где мы?» Ответа нет. Через полчаса подъезжает к нам газик, подходит к нам человек и спрашивает, кто мы и откуда. Мы отвечаем, и он говорит нам, что скоро за нами приедут, мы ждем. Через некоторое время подъезжает много грузовых машин, и начинают искать «своих». Это была станция Крутояр Ужурского района Красноярского края. Оказывается, что население нашего вагона, 3 семьи, определили в Сахаптинскую МТС Назаровского района, это за 110 км от станции. Грузят наши вещи и нас на них, и трогаемся в путь. О дороге говорить не будем. Часам к 10 вечера подвозят нас к конторе МТС, где встречают нас местные руководители, которые не знали, что к ним приедут и сколько. Принимается решение поселить нас временно в здание пустующей летом школы. Это 5 отдельно стоящих деревянных изб на одной территории. Устраиваемся на ночлег и отдыхаем от длительного нахождения в пути.
На следующий день определяться с работой и перспективой жилья. Состав нашей группы – 10 человек, из них один адвокат, окончивший еще до революции в Петербурге два факультета, два инженера–механика, работавших в проектных конторах, один слесарь – это я, две конторских работницы, одна телефонистка, одна бабушка пенсионного возраста и две малолетние девочки, одна – пяти, а вторая – трех лет, и двое не имеющие профессий. Кадры еще те. Распределили так: адвокат будет ночным сторожем в мастерских МТС, одного инженера–механика поставили разъездным механиком по ремонту тракторов и комбайнов, второго – механиком по ремонту мастерских, меня – слесарем в мастерские. Из женщин одну более привлекательную взяли секретарем–машинисткой в контору МТС, вторую поставили мойщицей деталей в мастерских, а для третьей подходящей работы не нашлось: слишком был у нее интеллигентный вид, а возраст более чем бальзаковский.
Начались будни. Оказалась, что механики в глаза не видели ни тракторов, ни комбайнов. Никто не знаком с системой организации и оплаты труда. Ни одну из сторон не устраивало такое положение дел.
Подходит осень. Школу нужно освобождать. Селить некуда. Строился один дом, просто изба. Её разделили на две квартиры и туда поселили две семьи инженеров, а нас перевезли на конный двор и поселили в амбар без единого окна. Мы были вынуждены искать частную квартиру. Сняли горницу в деревне».
Продолжение следует.
Автор: Михаил Новоселов, научный сотрудник отдела истории КККМ
Похожие публикации
Проект «Живая память» Возвращение на историческую Родину. (Из воспоминаний Пятунина Сергея Владимировича. Часть 2)
Проект «Живая память». «В августе 45-го» (Из воспоминаний Анны Ивановны Воросовой. Часть 3)
