Проект «Живая память»: портрет родовой. Часть 11. Из воспоминаний Анны Ивановны Воросовой
Анна Ивановна Воросова родилась на территории Китая в городе Маньчжурия в 1924 году. Отец Воросов Иван Никанорович – казак, поэт, один из деятелей русской эмиграции в Китае. В СССР переехала в 1954 году, проживала на территории Кемеровской области и Красноярского края, работала в школе учителем русского языка и литературы. Написала мемуары, в которых подробно описывает историю своей семьи.
Имеющиеся в нашем распоряжении воспоминания Анны Ивановны Воросовой мы разделили на 2 цикла. Первый цикл «В августе 1945-го» посвящен событиям накануне и во время Маньчжурской операции советских войск. Второй цикл «Портрет родовой» поведает об истории семьи Воросовых, проживавших на протяжении нескольких десятилетий в Китае.
Я жила в это время в Хайларе после смерти дедушки и работала в кооперативе – распределителе – выписывала продукты по карточкам (существовала карточная система). В Троицу и в Духов День я решила съездить попроведовать маму. Любая поездка была сопряжена с огромными трудностями: существовала визовая система, получить визу было не так-то просто, да еще могут и отказать. Прежде всего являешься в департамент полиции и на особом бланке подаешь заявление с обязательным указанием «куда», «зачем», с адресами своим и куда едешь. Через несколько дней в назначенный срок приходишь за получением визы, если дадут, конечно. В день отъезда снова идёшь в тот же департамент выписываться из домовой книги. Придя на вокзал, билет покупаешь только по визе, сразу же идешь для регистрации в полицейский участок при вокзале и только тогда имеешь право выйти на перрон, который оцеплен и строго контролируется. Провожающие имеют право выйти на перрон только по перронным билетам, предъявляя их на контроле при входе и выходе.
В поезде все окна в вагонах задернуты резиновыми ставнями и ни дай Бог от скуки ради отдернуть краешек ставни и взглянуть на проносившийся мимо пейзаж: сразу же уведут на допрос. А приехав на станцию назначения, прежде всего являешься в такой же полицейский участок и немедленно обязан прописаться. Вещи пассажиров так же, как и билеты с визами, неоднократно подвергаются досмотрам: на станции при отъезде, в вагоне раза два или три, на станции при приезде.
Станция Джалайнор была в оцепенении: пронеслась волна репрессий, неизвестно по какой причине были арестованы оба священника (копейский и станционный), старосты обеих церквей и некоторые жители станции и копии, в их числе была арестована моя одноклассница и подруга Лиза Беляшкина, которая работала на станции Джаланор учительницей начальных классов. Для меня это было ужасное известие, и два дня, которые я прожила у мамы, показались мне вечностью. Я подолгу сидела на валу за зуевской усадьбой и с тоской вглядывалась в сторону угольных копий, где находилась японская жандармерия и где сидели все арестованные: что-то делает сейчас Лиза? Не пытают ли её? (о пытках мы были уже наслышаны), какие обвинения ей предъявляют? Фабриковать японцы были мастера, так что сумет выяснить вину, что впоследствии мы и увидели: ей приписали то, что она ученикам читала русские народные сказки советского издания.
Все говорили шепотом и с оглядкой, один Михаил Ильич сохранял жизнерадостность, говорил шумно, громко и все уверял своего квартиранта-японца в том, что Советский Союз никогда Германию не победит. То ли он подхалимно угождал японцу, то ли, действительно, верил в это, – не знаю. Об этом не принято было говорить: во-первых, мы были окутаны плотной стеной отсутствия всякой информации, что истинного положения дел никто не знал, во-вторых, его высказывания можно было расценивать как самую настоящую провокацию – в этом случае лучше всего промолчать.
До 1946 г. я и не помышляла ехать к маме. За это время произошли события, круто изменившие нашу жизнь: мы стали гражданами СССР. После отъезда Советской Армии из Китая власть на всей территории перешла в руки местного самоуправления. Движение поездов на некоторое время было прервано, потом пошли только пассажирские поезда и то нерегулярно.
Когда я приехала в Джалайнор, он был опять взбудоражен. Дело в том, что основное занятие жителей всей территории Предхинганья – это животноводство: рогатый скот, лошади, верблюды, овцы. Случилось так, что всех овец джалайнорских перегнали в Монголию, (кто перегнал – неизвестно). И владельцы их пересекли границу МНР и стали хлопотать, чтобы все овцы были возвращены хозяевам. В их числе был и Ванюшка, которому Михаил Ильич пообещал, что в случае возвращения овец он их дарит Ванюшке с тем, чтобы он на эти средства мог поехать учиться в Харбин в политехнический институт.
Пережито было много, т.к это был 46-й год, только-только прошла волна репрессий и редкая была семья, откуда не был кто-нибудь увезен в Советский Союз (у нас был увезен Шурик). Я не знаю, хлопотал ли кто из джалайнорцев, я ездил в Маньчжурию и обращалось в консульство: вице-консул пообещал мне выяснить и сделать все возможное. Все обошлось благополучно: все вернулись, только Михаил Ильич своего слова не сдержал, и Ванюшка остался у них и стал работать по хозяйству.
Ездить в Джалайнор стало веселее. Потом Ванюшка женился, к 1954 г. у них было уже две девочки, обе мои крестницы, и мы как-то привязались к Джалайнору.
Жизнь всей бывшей эмиграции после победы над Японией в 1945 –м г. изменилась: мы получили советское гражданство. В 1949 г. была провозглашена КНР. Китайцы стали ограничивать русских во всём: сохранился визовый режим, стали сокращать рабочие места по предприятиям, особенно на КЧЖД, материально хорошо жили единицы, остальная масса русских терпела нужду.
Весной 1954 г. советское правительство разрешило всем гражданам СССР, проживающим в Китае, выезд в Советский Союз, в районы освоения целинных и залежных земель. Большая часть стала подавать заявления на выезд в Советский Союз, а многие стали хлопотать визы и поехали в противоположную сторону: в Астралию, Канаду, Бразилию, Уругвай, Парагвай и другие страны.
Я срочно поехала в Джалайнор из Харбина, где я училась на педкурсах, чтобы узнать куда они намерены ехать. Они были на распутье, и я сумела всех убедить, что надо всем ехать в одну страну.
10-го июля 1954 г. они уже были на станции Отпор (это первая пограничная станция в СССР) и получили направления в Ширинский район Хакаской а.о. Июсский овцесовхоз. А я проезжала Отпор 12-го и попала в Кемеровскую область, Тяжинский район, Тюжинский совхоз и уже 2-го августа съездила к маме в Июсский совхоз, предварительно получив паспорт.
Это было такое событие, что, когда я вернулась от мамы, весь Тяжин, т.е. все приехавшие из Китая на целину, бежали мне навстречу и спрашивали, правда ли, что я получила паспорт и как я ездила, по визе или нет. Я была первой получившей паспорт и сумевшей совершить вояж.
Продолжение следует …
Публикация подготовлена научным сотрудником отдела истории М.Ю. Новоселовым.
Актуальные новости
Все новости
«В трудах для вас, без меры, выше сил»: дети декабриста Владимира Раевского в Красноярске
«Будьте слова мои крепки и лепки…» Народная медицина в Енисейской губернии.
