«Будьте слова мои крепки и лепки…» Народная медицина в Енисейской губернии.

Прежде, чем речь пойдет о народной медицине, коротко остановимся на общем положении дел врачебного ведомства в Енисейской губернии. В 1866 г. на всю губернию приходилось 25 врачей, в 1896 г. число их удвоилось. Распределение врачей по городам было следующим: в Красноярске 21 и два ветеринарных, в Енисейске – 7 и 1 ветеринарный, Канске – 6, Ачинске – 7 и 1 ветеринарный, в Минусинске 7 и 1 ветеринарный, в Туруханске -1. Число врачей в округах: Красноярском – 3, Енисейском - 4, Ачинском – 4, Минусинском – 5, Усинском крае – один ветеринарный врач и 3 врача на золотых приисках. В общем числе врачей - две женщины. Всего аптек в губернии имелось 10, городских – 5, сельских 5. После 1897 г. число сельских врачей в губернии выросло до 24 человек. Таким образом один врач приходился на 25,3 тыс. человек в радиусе от 100 до 500 квадратных верст. В самом Красноярске располагались три больницы: городская амбулатория, больница Общественного призрения, тюремная больница. В 1900 г. в селах действовали 22 больничных заведения со 114 койками. Для сравнения: больные Енисейской губернии пользовались лечением в 6 раз меньше, чем жители Московской губернии. Аптек в губернии в 1896 г. насчитывалось 9, по одной в каждом городе, кроме Красноярска, где было две аптеки, четыре аптеки – сельские¹.

В 1886 г. в Красноярске, по настоянию и инициативе местных врачей, образовалось Общество врачей Енисейской губернии, первым президентом которого был избран П.И. Мажаров, вице-президентом П.И. Рачковский, секретарем В.М. Крутовский. В него вошли многие известные врачи города: И.И. Кусков, М.Я. Гинзбург, Р.К. Пикок, П.Д. Сысоев, Л.И. Бургер и др. Общество взяло под свое покровительство городскую амбулаторию, где можно было больному пройти обследование и получить лекарство; в 1889 г. Общество по собственной инициативе открыло в городе фельдшерско-акушерскую школу (первая в Сибири); добилось открытия в 1896 г. аптеки Общества; выстроило хирургический барак на 8 коек; приют для бедных больных; после 1897 г. устроило лечебный курорт на о. Шира.

1-я Городская амбулатория

В каждом городе губернии дополнительно имелись больницы ведомства Общественного призрения на определенное число кроватей: в Красноярске на 125, в Минусинске на 35. Эти окружные больницы, нередко, не были приспособлены к современным требованиям медицины. При красноярской больнице находился дом умалишенных, единственный в губернии, на 20 кроватей. К каждом городе существовали тюремные больницы, так, в Красноярске на 150 кроватей; был еще родильный приют. Сельское население получало бесплатное лекарство, которое можно было взять на фельдшерских пунктах, число которых составило по губернии до 15 единиц. На золотых приисках больных обслуживали частные платные аптеки, содержавшиеся золотопромышленниками².

К 1897 г. в Красноярске имелись два зубоврачебных кабинета, оба вели частную практику. Жителей города обслуживали две аптеки: Общества врачей и одна частная – Смирновой и Зейдель. В 1895 г. в штат Енисейской губернии были введены должности повивальных бабок, исполнявших функции фельдшериц (предварительно сдавали экзамен на право заниматься гинекологией). Дополнительную помощь населению оказывали и лекарские ученики, повитухи. Особенно тяжелы были обязанности сельских врачей; не имея, чаще всего, стационарных помещений, им приходилось лечить политических и уголовных заключенных, бродяг, переселенцев, местное коренное население, осматривать деревни, проводить судебные экспертизы и др. Огромная работа возлагалась на врачей при болезнях населения заразными заболеваниями: разного рода тифы, скарлатина, грипп (инфлюэнца), корь, кровавый понос, оспа и др.

Группа красноярских врачей и фельдшериц. 1900-е гг.

К 1897 г. в Красноярске имелись два зубоврачебных кабинета, оба вели частную практику. Жителей города обслуживали две аптеки: Общества врачей и одна частная – Смирновой и Зейдель. В 1895 г. в штат Енисейской губернии были введены должности повивальных бабок, исполнявших функции фельдшериц (предварительно сдавали экзамен на право заниматься гинекологией). Дополнительную помощь населению оказывали и лекарские ученики, повитухи. Особенно тяжелы были обязанности сельских врачей; не имея, чаще всего, стационарных помещений, им приходилось лечить политических и уголовных заключенных, бродяг, переселенцев, местное коренное население, осматривать деревни, проводить судебные экспертизы и др. Огромная работа возлагалась на врачей при болезнях населения заразными заболеваниями: разного рода тифы, скарлатина, грипп (инфлюэнца), корь, кровавый понос, оспа и др. В 1897 - 1898 гг. заразными болезнями были охвачены 22962 человека, из которых отправились в мир иной 1196, т.е., смертность составила 5,2 %. Из 21 врача, практиковавших в 1897 г. в Красноярске, всего двое являлись ветеринарными. В 1896 г. домашние животные в губернии переболели сибирской язвой, сапом, тимпанитом (вздутие рубца, самого большого отдела желудка животного), бешенством, септицилией (общее тяжелое состояние животного, нередко граничащее с бешенством), эмфизематозным карбункулом³.

В целом, медицинское обслуживание для большей части населения Енисейской губернии продолжалось оставаться недоступным. Газета «Енисейский листок» писала: «Не смотря на существовании у нас в городе довольно обширной больницы, многие больные совершено не могут попасть в нее, несмотря на то, что они не имеют средств лечиться дома, да и болезнь их такого рода, что требует больничного лечения»⁴.

Отметим, что в земских больницах Европейской России, «народное здравие» было поставлено куда лучше. Сеть врачебных заведений была более «густая» за счет деятельности выборных местных земских деятелей, которые имели право распоряжаться частью доходов (в Енисейской губернии земство было введено только в 1918 г.). Огромные расстояния Сибири, отдаленность редких врачебных пунктов, нехватка медицинского персонала оставляли, особенно жителей сел и деревень, практически в беспомощном положении.

Состояние здравоохранения в Енисейской губернии приводило к широкому распространению самобытного врачевания народом своих «болестей». Оно складывалось из смеси суеверий и примитивных приемов самолечения с медицинскими средствами, где это было возможно. Появлялись многочисленные лекарки, знахари со всеми атрибутами «пользований». Все болезни делились на ходячие (холера, чума, лихорадка) и обыкновенные (все другие). Лекари имели «подразделения» сообразно роду болезней. Одна «ладила на воду», другая была «добрая шептуха», третья «костоправила» и др. Лекарок было больше, чем лекарей-мужчин. Они и составляли «медицинский персонал» народного происхождения, которым население обходилось в домашнем быту. Лекарские услуги были недороги: кусок ситца, сито муки, угощение и т.д.

Однако, были и такие опытные лекарки, к услугам которых прибегали все слои населения. И если посещения ее «пациентов» были частыми и приносили пользу, то услуги щедро одаривались «на руки»: в сундуке были отрезы «шелковья», куски мануфактуры, головные платки, мыло разного сорта для «размыванья рук»⁵.

Население страдало многочисленными недугами, которые врачевались разными способами: внушением (моление святым, заговоры, уговоры), костоправством («растирка» суставов), лечением травами (настои, отвары, мази, деготь), продуктами животного происхождения. Все народные снадобья («надобья») делились на растительные и животного происхождения. 23 апреля каждого года шел сбор лечебных корешков, 24 июня наступал Иванов день, праздник «Ивана Купальника». Травка, сорванная накануне этого дня (23 июня) бывала «пользительной», «Ивановой росой» промывали глаза. Почиталось 8 сентября каждого года - Рождество Богородицы, особенно лекарками, читались наговоры от «уроков», болезней и т.д. Навары трав готовились обычным способом – кипячением.

Знахарка

Цингу лечили черемшой. Рабочие с золотых приисков, захватив с собой хлеба и чая, на несколько дней уходили в тайгу, питаясь преимущественно черемшой. Тяжело больные цингой, через полторы – две недели становились совершенно здоровыми. Населения севера Енисейской губернии пили кровь оленей для предотвращения цинги.

В разряд ходячих болезней, как правило, входили инфекционные. Была болезнь «кумушка»: озноб, тряска, «худаш», «слабешь». Лечили настоями, баней, водкой со скипидаром, мурашинным маслом, наговорами на травы, воду; брали землю из-под пятки, смешивали с квасом и давали выпить. От холеры, которая объявилась в Ачинском округе в 1892 г., ставили прививку - детриомт, который оказывался нередко плохого качества, «принимался» только после второй или третьей прививки. В разряд обыкновенных болезней входили бессонница, болезнь сердца (которую лечить не умели), бородавки, боль в носу, головная боль, бред, бельма, ячмень, ушиб глаза, глухота, боль в горле, грыжа с ее разновидностями, желтуха, золотуха, чирей, язвы, ломота, вывихи, зубной «ной», кровотечения, кровохарканье и др.

Народные снадобья животного происхождения также были довольно разнообразными и часто принимаемыми. К больной спине привязывали шкурки ягнят для прогревания, носили пояс-корсет из конского волоса, «онучи» из кошачьей шерсти, окуривались шерстью собаки от «уроков», пили барсучий или медвежий жир, мочу. Употреблялось такое лечебное свойство, как пиявки, которые в Красноярск доставляли татары, иногда сами и ставили⁶.

Мария Васильевна Красноженова, сибирская собирательница, помимо енисейского фольклора, местных обычаев, многие годы собирала материалы по народной медицине Енисейской губернии, полагая, что самобытные способы лечения народа представляли не только бытовой и медицинский интересы, многократно проверенные жизнью. Не ошибемся, если скажем, что и филологический интерес: те же заговоры и их вариации - это же народная фантазия, народное творчество. Приведем часть способов лечения, приведенных нами из ее выписок.

Заговор от ячменя на глазу, который читали, взирая на больное место и держа кукиш перед глазом. После прочтения плевали с сторону.

Чагу использовали при желудочных заболеваниях.

Трубка для курения, в которой курили «лиственничную губу», спасала от кашля.

Душица использовалась как противовоспалительное средство, успокаивающее желудочно-кишечный тракт.

С зубной болью боролись наговорами на три молодых месяца.

От лихорадки пили отвар собачьих ягод и репея.

При запорах поили огуречным рассолом, кислым молоком и квасом, чередуя.

При боли в голове ставили на виски и затылок горчичники. Иногда болезнь объясняли тем, что человек «стряхнулся и сшевелил мозг», который надо поставить на место. Обмеряли голову и, зажав руками, стряхивали. А затем вновь обмеряли голову. Прикладывали капустные листы.

При «надсаде» поили «тысячелиской», зверобоем. Приглашали «баушку» править живот. У «баушки» Поваровой были такие жесткие и шершавые руки, что ее больные с ужасом ждали повторных сеансов. Если и это не помогало, то «накидывали горшок» (современные медицинские банки).

При простуде парили в бане, пили чай с малиной, натирались настойкой березовой мочки на спирту.

От чахотки поили настоем сосновой мочки с горячим кипяченным молоком, скипидаром с водой (2-3 капли).

При обморожении оттирали снегом и мазали конечности гусиным жиром.

Порезы присыпали сахаром, прикладывали паутину, листья подорожника.

Серные спички зажигались и нюхались от «насмоки» (насморка).

На молодой месяц грызли серебряную монету, чтобы зубы не болели.

По мнению передовой российской общественности, состояние медицины, особенно в глухих местах, было удручающее, а смертность детей, особенно первогодок, «убийственной». По воспоминаниям окружного врача М.Ф. Кривошапкина, на одном из переселенческих участках бытовало дикое явление: после того, как родившийся ребенок был обмыт, его клали на спинку и стягивали ножки вперед и накрест, после переворачивали на животик и производили ту же операцию. Затем повитуха клала дитя на ладонь, чтобы свисали ручки и ножки, и несколько раз встряхивала, «теперь уж уродцем не будет», и туго пеленала. Другая повитуха, схватив носик двумя пальцами, несколько раз подтягивала его, приговаривая: «не будь курнос и спи крепче». Крик младенца после окончания родов, означал, что ребенок доношен; родившийся в 7 месяцев – также доношен; родившийся в 8 месяцев – не доношен. Если ребенок родился слабеньким или родился раньше времени, заводили хлеба, ставили в печь; новорожденного привязывали к лопате и держали в печи какое-то время, а затем обливали прохладной водой. Часто неспокойного ребенка опаивали маком, чтобы спал, или щекотали детородные части тельца, или пели и кричали над ушками. Слабые дети, недоноски, с плохим пищеварением, воспалениями, припадками, недостаточным попечением матери долго не жили. Нет в мире живого более беспомощного дитяти, чем новорожденный ребенок, как и в последующие годы его малолетства.

Велика была и смертность женщин при рождении детей и после от родовых горячек. При трудных родах женщину привязывали веревками за руки к кольцам потолка и встряхивали несколько раз, чтобы вышел плод; или родильницу ставили на колени, обхватывали руками и сильно встряхивали таз. Женщины, не желавшие детей, пытались прервать беременность и «выжить» ребенка любым способами: слабительными, рвотными, «кровегонными» и др. К таким средствам прибегали незамужние девицы или неверные жены, нередко со смертельными исходами.

Г.Г. Мясоедов. Знахарь. 1860 г.

И самое тяжкое - тайные убийства рожденного плода. Много детей обычно умирали в крестьянских семьях из-за тяжелого физического труда матери, когда ребенок оставался долго без присмотра; плохого питания и других лишений. Бывали случаи, когда тяжело работавшая мать засыпала и нечаянно удушала младенца⁸.

Коротко остановимся на деятельности врачей, которым приходилось работать в условиях распространенного народного врачевания. В городах Енисейской губернии число медицинских работников было невелико, в некоторые дни число больных, пришедших к врачу на прием, достигало 80 человек. Из-за малочисленности узких специалистов, или их отсутствия, медикам приходилось заниматься общей практикой и лечить все заболевания. Так, глазной врач Н.М. Крутовский, лечил посетителей от всех болезней; хирург Р.К. Пикок проводил все виды операций – от глаз до ампутации конечностей. Доставалось и врачам частной практики с их многочисленными разъездами по больным и нередко капризным состоятельным пациентам. Но настоящими мытарями в системе сибирского здравоохранения являлись окружные врачи (по числу округов), которые несли ответственность не только за здоровье населения, но еще занимались медико-полицейскими и судебно-медицинскими делами. Они же являлись и аптекарями. Норма посетителей больницы в день составляла 60 пациентов, но это число всегда оказывалось значительно больше. Надо было всех выслушать, поставить диагноз, внести данные в «скорбный лист» (современная карточка), дать лекарство. Обычно при враче находился фельдшер, который делал перевязки и оказывал разную помощь. Тут неожиданно являлся посыльный с вызовом к неявившемуся на службу канцеляристу или заболевшему казаку. Далее вызов в суд, чтобы освидетельствовать казни двух бродяг (в старое время), а иногда присутствовать при казни. Также и при клеймении каторжан. Врач должен был составить соответствующую документацию. А еще в практику медика входили освидетельствования побоев женщины ее мужем или их детей, соседа. Нужно и бойню скота посетить, проверить санитарное состояние.

В пожарной команде объявилась негодная лошадь, тоже надо составить акт на списание. В лесу обнаружен неизвестный труп, осмотр нередко ночью, с понятыми; вскрытие трупа, составление протокола. Освидетельствовать здоровье новобранцев, рабочих на золотых приисках. Беда, если обнаружен сифилис, всю власть надо поднимать на ноги. Итак, весь день в разъездах, еда урывками или голоден до вечера. А еще отчетность. Малообразованное общество и одиночество. Многие не выдерживали, спивались или крайне халатно относились к своим обязанностям⁹.

Молитвы, заговоры, заклятия, наговоры, способы самолечения или внушения, у народа существовали веками, как уже упоминалось выше, это был своеобразный жанр народного творчества, который, к сожалению, уходит в прошлое. Многие обрядовые действа давно забыты, знахарей остается все меньше. Они еще сохраняются и используются немногочисленными представителями этого рода занятий; ведуньями, знахарками, шептуньями, использующими наиболее известные наговоры и заговоры, чаще всего в деревне. Приводим здесь несколько способов лечения наговорами, которые хранились исстари и не забыты сейчас, читаемые при разных жизненных обстоятельствах.

От всех болезней. «Крест за мной, крест передо мной, крестом я крещусь, крестом благословляюсь, крест земле утверждение, крест от земли и до небеси, от востока и до запада».

От зубной боли, заговаривать на молодой месяц. «Месяц молодой спрашивает старого, зубы не болят у меня молитвенного (имя), болеть не будут и занемеют по смерть мою. Уста мои замок, язык мой – ключ. Будь мое слово крепко и лепко, крепче камня алатыря (камень-жертвенник Всевышнему). Аминь».

От головной боли. «Батюшка нетук (возможно от от слова «нетука, могло использоваться в значении ругательском), походил ты нетук, погулял ты нетук, пора тебе выйти из головы, ломотине во чистые поля, во синие моря. В рабе божьей (имя) не ходите, не ломите, не тычьте, не колите. Выйдите на сук, на дерево, там и ломите и крушите».

От испуга. «На крутой горе – на лебеди утренняя роса и вечерня не держится, так бы на рабе божьем (имя) не держались уроки-призоры, причи-причински, испуги-переполохи. Не держитесь, уйдите в чистое поле на буйные ветры. Аминь». Читается три раза на воду. А затем этой водой умыться и попить¹⁰.

А. А. Мельникова - фельдшерица больницы на пересыльном пункте села Больше-Улуйского с больным.

Заговор на новое дело. «Прости меня, Господи! Благослови меня, грешницу, совершить начатое дело во славу Твою. Аминь, аминь, аминь». Произнести три раза. Как дело будет сделано, сказать: «Благослови меня, аминь, аминь, аминь».

От скорби. «Матушка быстра река, крутые берега, желтые песка! Прихожу к тебе с тоской тоскучей, отнеси мою тоску тоскучую на гиблые болота. Аминь, аминь, аминь». Три раза.

От сглаза. «Заговариваю воду рабе Божьей (имя) от уроку, от приговору, от мужицкого, от женоцкого, от ребяцкого, от девоцкого, от красной крови, от здоровой кости, от злого человека, от неприятеля. Аминь». Наговаривать на воду, потом отпить и умыться.

Заговор от болезней, читается на новый месяц. «Что я вижу, прибавляй, а что у меня болит, убавляй». Три раза плюнуть. «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

От испуга. Если ребенок сильно чего-то испугался, то мать должна три раза облизать ему лобик языком. А затем сказать: «Какая мать родила, такая и выходила».

Для успокоения нервов. «Цветы Божии, цветы крепкие, цветы бессмертные! Помилуй, Господи, укрепи нервы рабу божьему (имя)». Повторить три раза.

Наступить на порог в доме, взяться за скобу и сказать: «С раба Божьего (имя) скатись уроки, призоры, переполохи, озеюши (озевать), щекоты, потяготы».

Заговор, чтобы ребенок рос здоровым. «С гуся – вода, с лебедя – вода, а с моего милого (имя) – вся худоба. Лети худоба, за темные леса, за высокие горы, за синие моря»¹¹.

Существуют веками так называемые белая и черная магии, когда один человек воздействует на энергетику другого человека, леча его, или причиняя страдания. Для этого нужны особые способности. Белый маг снимает порчу, болезни, защищает жилье, делая все это с разрешения человека, которому оказывает помощь. Пользуется молитвами, травами, заговорами, амулетами, оберегами (крест, сухая трава, зуб животного и т.д.). Черный маг своим воздействием насылает болезни, присухи, порчу - «надевает хомут», то, что приносит страдание человеку без разрешения его и обязательно со злым умыслом.

Оба должны передать свои навыки младшему по возрасту человеку. Черный маг, не сумевший найти себе «заменщика», по воспоминаниям старожилов, долго и мучительно уходил из жизни. В воспоминаниях старых людей чего раньше только не услышишь: и про вещие сны, и про портильщиков с наговорщиками, тут и кикиморы, и домовые, и русалки. Чаще всего при болезнях молились иконе Пантелеймону – целителю, чудотворным иконам, обрызгивали и умывали больного святой водой, верили в целительную силу просфор.

В наше время нередко плохого врача больные называют коновалом. А зря такое сравнение. Коновал являлся обладателем достойной профессии, которая спасала людей и животных, а в наше время ушедшая в прошлое. Впервые название «коновал» упоминается в самом начале XVIII века. Откуда произошло это слово? Возможно, сочетание слов валить быка или коня для какой-то операции, и стало основой для появления названия «скотского» лекаря. Коновал – это самоучка, занимающийся чаще всего наследственным семейным ремеслом. Коновалы являлись не только лечащими специалистами, они владели знаниями и навыками, как оценить здоровье животного и лечить его при необходимости; определяли породу скота и в каком климате более благоприятно его содержание. Так и появилась загадка «Кто коню в зубы смотрит». Незаменимы были коновалы и в годы войн, когда ветеринары, не столь частая профессия в старое время, не в состоянии были справиться с осмотром при мобилизации животных на фронт, лечением раненных лошадей.

М.В. Нестеров. За приворотом. 1888.

Работа коновалов была сезонно - бродячая, «отхожий промысел», обычно они отправлялись на заработки осенью, захватывая и зиму (до выгула скота), нередко до 8 – 9 месяцев. Ремесло странствующих коновалов в народе высоко ценилось. Писатель Михаил Пришвин писал о коновалах в книге «В краю непуганных птиц. Очерки Выговского края» (1907): «Как только осенью на Мезени закончатся работы, сотни этих знахарей расходятся по Олонецкой и Архангельской губерниям. Они лечат всех: людей и животных. Они знают всевозможные заговоры. И каким уважением они пользуются в народе! Двери всякого дома перед ними открыты, везде едят, пьют, живут на одном месте иногда месяц, два и нигде никогда не платят, да и в голову никому не приходит брать с них деньги¹²».

Во время пребывания в России в 1896 г., французский ученый, археолог барон де Бай обратил внимание на накладки с сумок ветеринаров в виде однотипных прямоугольных блях из меди или латуни в технике литья и просечки.

Сумка коновала, принадлежности. Кон. XIX - нач. XX в.

В центре – одна и та же основная схема: изображение коня и человеческих фигур по бокам, штамповка уплощенная или рельефная выпуклая. Бляхи на сумках являлись своего рода опознавательными знаками странствующих коновалов. Сумки крепились к поясу, в них хранился набор специальных инструментов. До постройки железной дороги в Сибири коновалы передвигались по Сибирскому тракту чаще всего с обозами. После устройства железной дороги, перемещение по городам и весям России занимало меньше времени¹³.

Какие предметы могли храниться в сумке коновала? Колотушка для выколачивания «волчьих» зубов у молодого скота. Зажимы – «лещетки», которыми зажимали верхнюю губу лошади (являлась самой чувствительной точкой), таким образом происходило обезболивание и дальнейшее лечение. Топорики для открывания крови животным. Купорос медный и йодоформ для обработки ран. Могло находиться нефритовое тесло для массажа затвердевшего коровьего вымени. А также использовались наговоры. Широко был известен в ветеринарии корень «калган» (лапчатка прямостойная), лекарственное растение антисептического свойства.

Автору этой небольшой статьи пришлось в раннем детстве повидать коновалов. Родилась я в небольшой деревне на Урале, в 4 километрах от города Туринска. Так что, некоторая цивилизация у нас присутствовала. Сколько помнится, в деревне всегда существовал медпункт, однако и народными средствами население охотно и много пользовалось. Как-то объявились у нас зимой татары-коновалы, отец и сын.

Переходили из дома в дом, хозяйственные чалдоны кормили странствующих, оставляли на ночевки, топили баню, а постояльцы лечили хозяев, скот, снимали «порчи». Дошла очередь и до нашего дома. Основная беда в семье была – не держалась животина, а что значит потеря «кормильцев» при натуральном хозяйстве колхозного строя. Коновалы медленно обошли нашу усадьбу, осмотрели, родителям сказали только одно слово – «сделано». Отец мой до войны был женат, деток не было. Переехав в нашу деревню, отец как-то увидел в окне смеющуюся маму и … пропал. Мать была вдова, муж погиб в начале 1942 года. Как-то все у них быстро сладилось, отец сразу же удочерил неродную дочь. Кто же нам мог «сделать»? Бывшая жена Клавдия была порядочным человеком, но две тетушки отца… Итак, коновалы у нас. Вечер. Мама зажгла высокую старинную лампу, которую храню до сих пор. Старший коновал попросил у матери тряпицу и два яйца, поставил родителей к столу. Вдруг внимательно посмотрел на меня, пятилетнюю:

- Уберите ребенка.

Бабушка моя оставила дочери старинный дом с широкими полатями, высоким голбцем, просторной печью, всякими «захапчиками». Вот на этот голбец меня и пристроили. А дальше пишу со слов родителей: коновал завернул яйца в тряпицу, долго шептал, водил руками. А за это время я обнаружила щелку на месте моей посадки. Затем коновал с силой ударил тряпицей о край стола, и родители мои, опешив, увидели, как из разбитой скорлупы выползли две маленькие черные змейки. Быстро завернув тряпицу, коновал еще раз силой ударил кулек о край стола, вывел отца и мать во двор, перекинул содержимое через забор, сказал, что отныне все у нас будет ладно. Так и вышло. Утром мама нашла за забором лишь скорлупу. Разумеется, что я ничего не видела. Было, скорее всего, внушение, гипноз, о которым помнили мои родители всю жизнь. А детям внушить сложно. Коновалы сделали отцу, мающемуся с фронта желудочными болями, две банки настоя на травах. Не помню, чтобы сидел на диетах. А тетя Клаша (Клавдия), в отроческие мои лета, стала моей доброй подругой, несмотря на разницу в годах. Меня, болезненную, все детство лечили бабки, прибегла я этому способу и при исцелении от испуга маленького сына. Во многое верю. Все полезные для человека знахарские способы и навыки наживались веками, спасая или продляя многим жизнь. Сюда входили молитвы, заговоры, обереги, известно, что человеческое доброе слово и сострадание тоже имеют магическую силу.

Весь материал публикуется впервые.

Рубрику ведет Тамара Семеновна Комарова, старший научный сотрудник отдела истории Красноярского краевого краеведческого музея, автор экспозиции «Енисейская губерния».

Публикации.

1. Памятная книжка Енисейской губернии, составленная по 1 января 1898 года. Красноярск. 1897. Енисейская губернская типография. С. 48-49.
2. Памятная книжка Енисейской губернии, составленная по 1 января 1898 года. Красноярск. 1897. Енисейская губернская типография. С. 49-50.
   
3. Памятная книжка Енисейской губернии на 1898 г. С. 51.
   
4. «Енисейский листок». 1892. 6 сентября.
   
5. КККМ (Красноярский краевой краеведческий музей). О/Ф 7886/109. Красноженова М.В. Материалы к теме «Старый Красноярск». Л. 49.
6. Макаренко А. Материалы по народной медицине Ужурской волости Ачинского округа Енисейской губернии. Оттиск статьи из журнала «Живая старина». 1897. Т. 1. С-Петербург. 1897 С. 8-10, 15-25.
   
7. КККМ. О/ф 7886/109. Красноженова М.В. Материалы к теме «Старый Красноярск». Л. 50-51.
8. Кривошапкин М.Ф. Енисейский округ и его жизнь. Изд. Императорского Русского географического общества. Т. 2. Санкт-Петербург. 1865. С. 2, 4-6,8.
9. Кривошапкин М.Ф. Указ. Соч. Т. 1. С. 225-226, 229, 231.
   
10. М.В. Красноженова. Материалы по народной медицине Енисейской губернии. Оттиск статьи из сборника «Известия Восточно-Сибирского отдела Русского Географического общества. Т. 39. Иркутск. 1909. С. 5, 7. 9-10, 13.
    
11. 773 заговора и оберега целителей России. Составители Н.А. Новоселова, Л.И. Скрипачова. Москва. 2003. С. 19, 40-41,48, 50, 77,83,93.
12. Ашкинази Леонид. Сьянова Наталия. Знак коновала// Наука и жизнь. 2022. № 2. С. 124-125.
    
13. Гончарова Лидия. Медные бляхи с сумок коновалов XIX – XX веков // Антиквариат. 2004. № 6 (18). Июнь. С.
    

Актуальные новости

Все новости

«В трудах для вас, без меры, выше сил»: дети декабриста Владимира Раевского в Красноярске

30 ноября 2023

Первый декабрист в истории провел почти 45 лет в Сибири, где его жизнь и работа стала гражданским подвигом. Публикуем историю поэта, публициста, военного и многих его детей.

Загадка красноярской девочки-фантома раскрыта

27 ноября 2023

28 ноября в 13:00 в Красноярском драматическом театре им. А.С. Пушкина Красноярский краевой краеведческий музей и Союз краеведов Енисейской Сибири презентуют проект «Путешествие по городу Красноярску с девочкой-фантомом».

Книжная выставка к 115-летию Николая Носова

14 ноября 2023

В читальном зале библиотеки представлена красочная тематическая выставка, которая не может не прилечь внимание читателя.