Сибирская собирательница
15 июня 2021 года исполняется 150 лет со дня рождения Марии Васильевны Красножёновой. Педагогика, краеведение, этнография, фольклор, музееведение и коллекционирование – таков аспект интересов замечательной сибирской собирательницы Марии Васильевны Красножёновой. Она прожила истинно творческую, подвижническую жизнь, собрав исключительный по объему и ценности материал для музея Приенисейская края, и не только музея, тем самым оставив потомкам неповторимые, самобытные страницы старого уклада, а также предметы, связанные с историей и бытом далекой сибирской окраины.
Впервые публикуем в нашей заметке небольшие биографические воспоминания М.В. Красножёновой, которые начинаются с описания детства и заканчиваются временем становления ее как одаренного собирателя и исследователя. Кто же может лучше рассказать о своей жизни, как не сам автор. Сохраняем стилистику, в круглых скобках раскрываем сокращенные слова.
«Я родилась в с(еле) Бирюсе б(ывшей) Ирк(утской) губ(ернии) в 1871 г. 2-го июня ст(арого) ст(иля). Мой отец был телеграфным чиновником, мать – дочь мещанина. Ходить я начала 9 мес(яцев) и рано начала говорить. 1,5 лет меня увезли в Ачинск по месту по службе отца, а через год – в Петропавловск. Здесь семья наша увеличилась, к нам приехала бабушка Мария Алексеевна Красноженова. Она была очень начитанный по тому времени человек, отличалась замечательной памятью и была большая искусница в женских рукоделиях особенно по шелку и бисеру. Библиотеки в Петропавловске не было, книг купить негде. Приходилось довольствоваться лишь чтением газет, приходивших по тракту на 15-35 день после выхода. Вот тут начитанность бабушки помогала моим родителям коротать с интересом долгие зимние вечера: все сидели с работой к столу, и бабушка начинала какой-нибудь в молодости прочитанный роман. Был какой-то «Гром Небес» или «Разбойник поневоле», который она рассказывала 7 вечеров подряд по 4 часа. Л. 1
Вот эта замеча(тельная) память бабушки для меня имела особо важное значение – она ввела меня трехлетней девчуркой в волшебное царство русских сказок. Я так много слышала от нее сказок, и сама их так хорошо рассказывала, что слава моя пошла по городу. В Петропавловске в то время жила купеческая семья Хлебниковых. В то время как мужчины весь день при деле при магазинах и лавках, многочисленное женское население, покончив все домашние дела, томятся от безделья и скуки. И вот время от времени купчиха посылает на лошади няню или одну из дочек с няней к моей матери с покорнейшей просьбой отпустить «к ним на денек Маню – позабавить нас сказочками». Хотя и очень неохотно, но уступая этим просьбам, она меня отпускала. Я как сейчас помню картину: большая горница во 2-м этаже, по стенам низкие длинные укладки, покрытые коврами цветными, на полу палазы. Посреди горницы семейный круглый стол, на столе подушка, а на ней «сказотица». Со всех сторон женские лица всех возрастов, Л.2. полные самого глубокого внимания. Это моя первая аудитория. Рассказываю я сказку за сказкой, а моя публика непосредственно переживает все перипетии рассказа: плачут, смеются, со страхом оглядываются, и вот, наконец, у сказочницы язык перестает работать – «будет! Другой раз». Тогда начинается немилосердное угощение, награждение узлом шелковых лоскутьев (для кукол), пряников, конфет, орехов, и я еду домой, иногда заснув дорогой.
К сожалению, чрез два года мы должны были уехать от бабушки, отец заявил о своем желании ехать на Д(альний) В(осток) для проведения правительств(енного) телеграфа. Когда я много, много лет спустя достала себе сборник сказок А.Н. Афанасьева, тогда я поняла, каким богатством обладала моя бабушка, и как жаль, что невовремя я с ней жила, хотя бы лет с 10.
На Восток, в Уссурийский край, мы с матерью попали через год, в 1877 году. Девственная тайга, чрезвычайно интересное население: китайцы, гольды, орочены и другие нацмены, с которыми мы имели общение, дали мне опять много разнообразных впечатлений. А звери! А рассказы о том, как тигр грабил целые селения, воруя скот. Как облавой охотились на него, а рассказы охотников. А рассказы китайцев о добывании женьшеня! Красота цветов, бабочек и птиц! Все это дало мне массу зрительных впечатлений. После жизни в пионер-станции (станция, дом служ(ебный), д(ом) рабочих, хлебозап(асный) магазин на сваях, чрез 50 верст – тоже), мы переехали в стан(ицу) Козловскую. Фольклора не было, но был быт: ловля рыбы (кеты, сазанов, белуги и др.) и свадьбы увозом или по обычаю, разговоры о преследовании воров-женихов, разговоры о хунхузах и т.п. Здесь я как-то быстро овладела техникой чтения и стала хорошо читать, но пищи для чтения не было, книг достать негде, и на мои мольбы и вопли, дал мне отец библию на слав(янском) и русск(ом) языках, это была моя 1-я книга для чтения после азбуки.
Л. 3 Прожив два года в с(танице) Кунавской, [отец]был переведен на ст. Тихменево. Природа здесь была иная, но тигры нас посещали часто, унося наших зазевавшихся щенков. Лето дало массу впечатлений и от ярко-красных лилий и белых Марьиных корений и «татарского мыла» (мыльная трава – мыльнянка – Т.К.). Ходили с матерью на сборы винограда и делали домашним способом кислый виноградный напиток, дозаривали груши дикие, собирали «казанские орехи» (орешник – Т.К.) Зима прошла незаметно, а в мае мы выбрались на лодках до 1-го парохода и отправились на нем в Хабаровск. Но случилось большое несчастье – утонул отец и наша семья в 4 человека (мама и трое детей) остались без копейки денег. Чтобы понять весь ужас нашего положения, надо пережить самому. К вечеру мы приплыли к ст(анице) Козловской, все население которой, осведомл(енное) по телеграфу, собралось для нашей встречи на берегу. Отец мой пользовался большой популярностью, любовью за его хорошее отношение, выражавшееся в полезных советах, указаниях, отстаивании народных интересов. Поэтому и нас встретили со слезами и причетами, увели на нашу прежнюю квартиру, и всю ночь никто не спал, все менялись посетители, и мама без конца рассказывала, как произошло несчастье. Л. 4
Это общее сочувствие, возможность поделиться своим горем, спасло ее от острого отчаяния. Прожили мы тут две недели, надеясь, что труп отца будет найден, его искали и по приказанию начальства и по собственной инициативе прибрежные жители и, наконец, он был обнаружен на косе в этом самом месте, где и утонул, уже поеденный «зверем» (тигром), но карман с документ(ами) и деньгами оказался отброшенным в сторону и уцелел. Там его и похоронили, а мы поехали в Благовещенск. Л. 5.
Мать осталась без всяких средств с тремя детьми на руках (сестра Лидия и брат), из которых самая старшая была я – 10 лет. В октябре 1881 года мы вернулись в Красноярск и я поступила в Красноярскую женскую гимназию. Время моего учения в гимназии было полно материальных забот; приходилось по мере моих детских сил помогать матери с третьего класса, с 13 лет я стала давать уроки. Училась я в гимназии на «казенный» счет; гимназию с дополнительным 8-м педагогическим классом окончила в 1890 году. Осенью того же 1890 года я получила предложение занять место учительницы географии в первых четырех классах той же гимназии. Впоследствии 1904–1905 годов, я давала уроки в 7-х классах, а с 1917 года прибавились еще пятые классы, в которых согласно моей докладной записки был введен курс «Сибиреведения». Гимназия была многолюдная, имела параллельные классы, число которых доходило до 22-х. Всего в гимназии я проработала 30 лет, вплоть до расформирования ее в мае 1920 года.
Кроме обществ(енной) и проф(ессиональной работы, я со школьных лет стала по собственной инициативе записыв(ать) произв(едения) устного народ(ного) творчества. Натолкнула меня на это находка в бумагах отца – записанные им наговоры. Это было в 1885 г.; так как во дворе жила старуха-лекарка, то я и попробовала кое-что у ней вытянуть, потом у соседки – жены плотника и т.д. А тут еще помогло и то обстоятельство, что моя мать отличалась прекрасным слухом и хорошим сопрано, часто вечерами с соседкой за работой пели старинные песни. В 5-м классе, в курсе теории словесности, я нашла небольш(ой) матерьял о произв(едениях) народ(ного) творч(ества) и желат(ельности) их записи, это оконч(ательно) решило вопрос, и я уже стала по возможности вести систематич(еские) записи. К сожалению, не к кому было обратиться за советом и указанием, и только в 1889 г. я решила показать свои записи Н.Н. Бакай (архивист и педагог, преподаватель в красноярской мужской и женской гимназиях – Т.К.). У меня в это время было записано свыше 100 песен, несколько десятков наговоров и способах лечения, 4-5 сказок, пословицы и загадки. Бакай, просмотрев мои записи, целый час посвятил восторженной речи Л. 6 о необход(имости) подоб(ной) работы, призывать моих подруг последовать примеру. Но …ни указаний, ни литературы, он почему-то мне не дал, и я осталась беспризорницей, но интерес не пропал, и я, при всяком удобном случае, старалась записать что-нибудь новое.
Больше всего сочувствия я видела от своей неграмотной, но умной и развитой матери, которая всегда с огорчением говорила: «вот бы теперь баушке Марье с нами жить, записала бы ты ее сказки и рассказы». Да, это было жаль, что слишком рано попадала мне сокровищница сказочного жемчуга. Ничего не поделаешь. С 1892 г. я начинаю сильно увлекаться общественной работой и уже меньше думаю о фольклорных матерьялах, но все же, хотя и очень медленно, я их пополняю, то во время летних гощений в деревнях, то записываю от деревенских гостей. В конце 90-х гг. Я.П. Прейн (ботаник, исследователь флоры Восточной Сибири – Т.К.), заинтересовав(шийся) моей собирательской работой, просил послать мои матерьялы для напечатания в Известиях ВСОРГО (Восточно-Сибирский отдел Русского географического общества – Т.К.). Я послала тогда матерьялы по народ(ной) медицине Енис(ейской) губ(ернии), но напечатаны они были много позднее, уже стараниями …, Л.7 который, сделавшись правителем дел в 1906-7 гг. наткнулся на этот мой матерьял и написал мне письмо с уведомлением высылать все, что у меня есть. Первая настоящ(ая) исслед(овательская) поездка была в 1909 г.
С открытым листом ВСОРГО, что давало мне уверенность в собирании мат(ерьяла), выбрала с. Комарово Канск(ого) окр(уга). Там я собрала значительный матерьял по сказкам, песням и народной медицине, собрав гербарий народно-лекарств(енных) растений. Более интенсивная работа по быту и фольклору началась с поступления в 1920 году в штат музея, где я уже и по должности, должна была не только изучить быт населения, но и собирать для музея коллекции бытовых предметов. С 1924 г. начинаются мои ежегодные поездки по селам Красноярского округа. Таких поездок сделано больше 12, кроме пеших экскурсий. Последняя поездка была в 1929 г.
По мере накопления матерьяла, следовала его обработка, иногда удавалось и напечатать. В настоящее время предо мной, в виду преклонного возраста (69 лет), стоит задача: весь собранный за 50 лет жизни матерьял привести в такое состояние, чтобы любой научный работник мог в будущем его исследовать для своей работы; кроме того ряд тем хотелось бы и самой обработать, напр(имер): «Быт Сибирско-Московского старого тракта», «Святки» в селах Красноярского края прежде и теперь», «Дитя в крестьянском быту» и др.
В 1931 г. я была в Ленинграде, где сделала два доклада в Госуд(арственном) Геогр(афическом) обществе и завязала отношения с фольклорной секцией ИАЭ (Институт антропологии и этнографии, при РГО существовала сказочная комиссия – Т.К.) – Академии наук СССР, которой в 1937 г. отправила более 6 т(ысяч) текстов фольклора. Госуд(арственное) Геогр(афическое) об(щест)во отметило 45-летие моей собирательской работы изданием сборника сказок Красноярского края из числа собранных мною (см. список изданных трудов).
Но так как одна педагогическая работа меня не удовлетворяла, то в 1892 г. я вошла членом «Общества попечения о начальном образовании» в г. Красноярске и отдалась общественной работе, главным образом по внешкольному образованию. Работала 16 лет в воскресных школах, в народной библиотеке-читальне и др. В 1897 гг., чувствуя страшный недостаток в наглядных пособиях, я основала педагогический подвижной музей (первый в Сибири – Т.К.), принятый «Общ(еством) попечения о начальном образовании» в число его учреждений.
С 1903 г. начинается моя работа по профессиональной линии в «Обществе взаимного вспомощ(ествования) учащих и учивших Енисейской губернии». С 1889 г. началась моя работа по собиранию матерьяла по фольклору и быту Красноярского края, продолжающаяся и по настоящее время. Наконец, с 1912 г., я еще прибавила работы по линии музея Красноярского края; в 1920 г. вошла в штат его работников. В общем моя работа по годам выражается в следующих данных.
Служебный стаж
- 1890–1920 гг. Преподавательница географии в Красноярской женской гимназии.
- 1915–1920 гг. Преподавание географии на городских вечерних курсах для взрослых.
- 1918–1919 гг. Чтение лекций по «Сибиреведению» на краткосрочных кооперативных курсах.
- 1920–1928 гг. Работа в музее Красноярского (б(ывшего)Приенисейского) края заведующей историко-бытовым отделом с подотделами «Старый Красноярск» и «Искусства имени Сурикова» и отделом печати» – последний до VI 1924 г.
- 1921–1922 гг. Преподавание географии в педтехникуме.
- С 1928 г. на пенсии».
Изучение малой родины – Енисейской губернии – стало смыслом всей жизни М.В. Красноженовой. Народная медицина, народные суеверия, свадебные обряды, быт Сибирского тракта, положение женщины, уклад городских мещан – далеко не полное перечисление собранных ею сведений. Только к 1902 г. было собрано 182 вида растений в Ачинском уезде, имеющих отношение к народной медицине. Огромный вклад был внесен Марией Васильевной в сказковедение. Сказки были занесены в Сибирь с первыми поселенцами, пополнялись ссыльными, переселенцами, бродягами. Они являлись излюбленным развлечением населения в глухом далеком углу, как и народные предания, народные песни. Особый уклад жизни сибиряков, своеобразный быт накладывали свой отпечаток на фольклор: всегда присутствовал элемент бытового характера: трудовая деятельность, гоньба по тракту, промыслы и т.д. М.В. Красножёновой удалось собрать экземпляры сказок с такими уникальными сюжетами, часть из которых стала известна только благодаря ее записям В поездке в деревню Заледееево Емельяновского района Красножёнова открыла сказительницу Е.И. Чичаеву, от которой записала 27 сказок и 140 песен. Собранный и обработанный материал публиковался в разных изданиях (см. список изданных трудов). Следует учесть то, что сказочный фольклор в начале ХХ века не получил значительного развития в Сибири. Вклад собирательницы тем более неоценим. В 1907 г. Красножёнову избирают членом Восточно – Сибирского отдела Русского географического общества (ВСОРГО).
Как пишет Мария Васильевна, с 1912 г. она помогала в работе городскому музею Приенисейского края. В 1916 г. Красноженова стала участницей и отчасти экспозиционером выставки «Старый Красноярск», чтобы «побудить население заняться историей города». Живейшее участие в устройстве выставки и предоставлении временных экспонатов приняла общественность города, городские и губернские органы. Особое место было отведено «Суриковскому уголку» с автопортретом В.И. Сурикова, его рисунками и личными вещами. После смерти художника Красножёнова все последующие годы собирала некрологи о нем, книги, статьи и музейные буклеты, годами заботилась о брате Василия Ивановича – Александре Ивановиче Сурикове.
В 1920 г. Мария Васильевна вошла в штат городского музея, где и состояла до 1928 г. заведующей историко-бытовым отделом. В 1927 г. музею были выделены средства на поездку по старому Московскому тракту с этнографической целью: изучение быта притрактового населения, ямщины, сбора экспонатов, устного народного творчества. Поездка по тракту была охвачена в пределах Красноярского округа. Вместе с сотрудницей музея Е.Л. Юдиной, внучкой библиофила Г.В. Юдина, Красножёнова проехала за 43 дня на музейном коне Ваське до 300 верст, посетив 15 селений. Таких поездок за лето было совершено четыре. Были привезены уникальные предметы крестьянского и ямщицкого быта. Помимо сборов экспонатов и этнографических материалов, собирались сведения о жизни изб – читален, магазинов – «потребиловок», деятельности избачей и т.д. При поездках были и трудности: большинство крестьян не имели представления о музеях, держались настороже, не понимая, для чего собиралась «рухлядь». Приходилось объяснять. Достоинство её этнографических записей состояло в том, что они часто велись от языка оригинала, придавая им особый колорит и достоверность «А ей чо, кака холера, а у ей сделалось што, пушена порча…».
К 1939 г., к 50-летнему юбилею литературной и общественной деятельности М.В., Красножёновой, ею было собрано свыше 200 сказок, 171 «заговор», тысячи песен, более 3000 частушек, около 200 произведений материнского фольклора (колыбельные, поскакушки и т.д.), 417 произведений детской лирики (считалки, дразнилки), 589 сказок, 1282 пословицы, былины и др. Помимо перечисленных сборов Мария Васильевна на протяжении всей жизни вела большую общественную и благотворительную деятельность. Перечислим только то, что указывала она сама в списках «Общественная работа» и «Работа по профессиональной линии».
Общественная работа
- 1892–1908 гг. В воскресных школах для взрослых «Общества попечения о начальном образовании».
- 1898–1920 гг. Основание, организационная работа и заведывание педагогическим подвижным музеем «Общества попечения о нач(альном) образовании.
- 1912–1920 гг. Библиотечная и другая работа в Красноярском городском музее.
- 1915–1928 гг. Член совета, а с 24 января 1928 г. заместитель председ(ателя) секции «Человек» Среднесибирского (б(ывшего) Красноярского) отдела Государственного географического об(щест)ва.
- 1917–1918 гг. Руководила работой кружка «Сибиреведение» при Доме юношества.
- 1924–1925 гг. Сорганизовала бытовую секцию краеведческого кружка в педтехникуме и руководила его работой в 1924/25 уч(ебном) г.
Работа по профессиональной линии
- 1903–1917 гг. Член правления «Общества взаимного вспомоществования учащих и учивших Енисейской губернии».
- 1915–1919 гг. Председатель библиотечной комиссии при этом же об(щест)ве.
- 1920–1921 гг. Делегат от «Союза работников просвещения и социалистической культуры» в НАУКОМ (Научный комитет).
- 1922–1923 гг. Профуполномоченный от коллектива музея Приенисейского края при Союзе «Рабпроса» (Рабочий профессиональный союз – Т.К.)
- 1924 г. Секретарь ячейки «Долой неграмотность» при музее.
- 1926–1927 гг. Профделегат при кассе взаимопомощи Союза «Рабпрос».
- 1927–1928 гг. Член правления кассы взаимопомощи №3 Союза «Рабпрос».
- 1925–1928 гг. Член секции научных работников при Союзе «Рабпрос».
- С 1929 г. Персон(альная) пенсионерка, находившаяся на учете КСУ (Комиссия содействия учёным – Т.К.) при СНК СССР и на особом учете Краев(ого) бюро СНР (специальный налоговый режим – Т.К.) Красн(оярского) края.
Мария Васильевна составила излишне скромный список своей подвижнической деятельности, времена были сложные, о прошлом не всегда можно было говорить подробно. Мы расширим перечень её общественной деятельности несколькими дополнениями. Красножёнова входила в состав Красноярского общества вспомоществования учащимся Енисейской губернии; Общества содействия учащимся в Петербурге сибирякам; Общества для оказания пособий учащимся в Восточной Сибири; Общества вспоможения неимущим ученикам Красноярской женской гимназии. Собирала деньги чтением лекций в помощь Красноярскому отделу Всероссийской лиги для борьбы с туберкулезом. В 1911 г. участвовала в сборе денег на строительство в Красноярске Дома учителя. В том же году на озере Шира организовала несколько любительских спектаклей, сборы с которых пошли на содержание санатория для учителей. В годы Первой мировой войны Мария Васильевна вошла в состав Комитета помощи беженцам по организации школьной секции и детского дома – приюта. В ноябре того же года стала членом Красноярского отдела «Сибирского общества помощи больным и раненым воинам», оказывавшего помощь увечным воинам и семьям, потерявших кормильцев. 11 ноября 1916 г. енисейский губернатор Я.Г. Гололобов лично обратился к Красножёновой, прося оказать содействие по привлечению меценатов, чтобы помочь приюту арестантских детей.
В военные годы, ещё до работы в музее, вместе с промышленниками А.В. и В.А. Даниловыми, Мария Васильевна собрала для музея значительную коллекцию пропагандистских лубков и открыток Первой мировой войны (до этого ею было уже собрано около 4 тысяч открыток из серий «Русский музей», «Музеи мира», «Мировые памятники культуры» и тысячи марок). Одна из эсеровских газет в то время писала, что городской музей «бешено» собирает революционные экспонаты для фондов.
В 1928 г. М.В. Красноженова ушла на отдых, в 1929 г. стала персональным пенсионером. Все последующие годы жизни она классифицировала собранный ею материал. Многое издать не удалось. Одна из рукописей собирательницы «Быт Большого Сибирского тракта» представляет особую ценность. Это быт дороги – «артерии» между западом и востоком с изложением таких деталей её жизнедеятельности, которые не отражены в печати. Это свидетельства ямщиков, дворников, стряпок, почтарей и др. В рукописи Мария Васильевна не успела закончить только одну главу – «Ссыльные и тракт», хотя материал был частично собран. В 2014 г. Красноярский краевой краеведческий музей издал под её авторством книгу «Быт Большого Сибирского тракта».
Мария Васильевна была очень самобытной натурой. Русская суть её характера выражалась в подкупающей простоте, щедрости, проявлении настойчивости, когда надо, отсутствии боязни личных неудобств, принятия на себя тяжеловыполнимых обязательств. Никогда не пугал недостаток опытности, а лишь побуждал двигаться вперед. И постоянное стремление к новому. Сама природа её отличалась подвижностью, сохранившейся на протяжении многих лет. Отец, Василий Николаевич Красножёнов, в письмах родным писал о весёлости, непоседливости, постоянной пытливости своей дочери. Выдумщица, весёлого нрава, с живым воображением, затейница дружеских посиделок; в её поведении, по воспоминаниям, нередко проявлялось что-то ребяческое, с ней никогда не было скучно. «Солнышко», так назвали её попутчики по купе в поезде, следующем в Москву. В каждый её приезд для лечения на озеро Шира (с молодости больные ноги) объявлялось столько визитёров, что Красножёнова шутливо вывешивала объявление о времени приема. Празднование её дня рождения проходило при участии многочисленных красноярцев – курортников. Мария Васильевна притягивала к себе людей с первого знакомства с ними – довольно редкое качество для человека.
В Красноярском краеведческом музее,
помимо домашней переписки Красножёновых, сохранился объёмный архив писем к
Марии Васильевне, что многое добавляет к её личности и деятельности. Письма – это
часть нашего прошлого, зафиксированного в деталях. Остановимся лишь на коротком
перечислении некоторых её корреспондентов. Красножёнова состояла в переписке с известным
в Сибири и вне её общественным деятелем и путешественником Г.Н. Потаниным,
обсуждая вопросы введения в школах предмета «Сибиреведение». Сохранилось
несколько писем педагога по фольклору (сказки) О.И. Капицы, матери великого
физика П.Л. Капицы. Переписку между двумя женщинами можно назвать
доверительной. Ольга Иеронимовна намекала на тяжёлые семейные обстоятельства
(П.Л. Капица, приехав из Лондона в Москву навестить мать, не смог получить
обратную визу по приказу Сталина, а обязывался заниматься наукой на родине –
Т.К.). Есть её переписка с филологами и фольклористами Я.С. Лурье и А.В.
Гуревичем. Сохранилось два письма хранителя Русского музея с 1909 г., выдающегося
музейного работника П.И. Нерадовского. В 1917 году в Русский музей стали поступать
произведения искусства из национализированных дворцов и дворянских усадеб. Был
создан так называемый музейный обменный фонд для пополнения периферийных музеев.
Мария Васильевна обратилась к Нерадовскому с просьбой прислать для
«Суриковского уголка» работы художника, и не только В.И. Сурикова. Работ
последнего в обменном фонде Русского музея не оказалось, однако для
Красноярского городского музея было отобрано хранителем 16 работ, получение
которых необходимо было обосновать и обсудить отправку в Сибирь. К сожалению,
далее переписка оборвалась. Какие художественные работы с лёгкой руки Марии
Васильевны попали в музей, ещё предстоит изучить.
М.В. Красножёнова служила своеобразным посредником между заведующим городским музеем Приенисейского края А.Я. Тугариновым и Е.Г. Блошенко, учёным секретарем отдела охраны природы РСФСР. Речь шла об охране и субсидировании заповедника «Столбы». Тугаринов занимался составлением соответствующих документов, хлопоча, чтобы наш заповедник попал в очередной раз и навсегда в «Собрание узаконений». На первых порах, благодаря Блошенко, удалось получить средства для постройки охранной избушки. Интересна также совместная переписка Красножёновой и Тугаринова с О.В. Кончаловской, дочерью В.И. Сурикова, о передаче усадьбы Суриковых государству с последующей организацией мемориального музея.
М.В. Красножёновой был дан редкий дар дружить с людьми, нередко годами и десятилетиями, о чём свидетельствуют письма к ней. В том числе дружить с репрессированными членами семей, а это можно в то время считать подвигом. Несколько лет Мария Васильевна проработала в Красноярской женской гимназии вместе с А.А. Козьминой, женой известного сибирского историка, журналиста, профессора Иркутского университета, правителя дел в ВСОРГО в 1903–1906 годах, по общественно-политическим взглядам – областника Н.Н. Козьмина. Женщина очень тяжело переживала арест мужа НКВД в 1937 году (Козьмин скончался в тюрьме в 1939 г. – Т.К.). При любой оказии – поездке кого-либо из знакомых в Иркутск, Мария Васильевна отправляла подруге гостинец, кулич на Пасху и др. Передачи длились не один год, закончились только с уходом А.А. Козьминой из жизни.
О личной жизни Марии Васильевны мы ничего не знаем. Есть свидетельство, что она любила В.И. Сурикова, встречалась с ним во время приездов художника в Красноярск. Из письма к иркутской подруге, узнаем, что в 1907 г. на озере Шира Красножёнова пережила увлечение кем-то, чувство было обоюдным, и оставило в душе Марии Васильевны светлые воспоминания. Всё свое нерастраченное материнское чувство она перенесла на своих учениц. Как пристраивала и помогала своим бывшим ученицам после гимназии поступать на Высшие женские курсы – интереснейшая тема. Находила в Томске, Москве, Петербурге знакомых, высылала малоимущим девушкам деньги, посылки с пряниками и сухариками.
Мария Васильевна Красножёнова скончалась в 1942, упокоилась на Троицком кладбище недалеко от Троицкой церкви. Историк Сибири М.К. Азадовский писал: «Мария Васильевна Красножёнова принадлежит к числу научных деятелей – самоучек, не прошедших специальной школы… Деятели такого типа не раз вносили крупные вклады в научную литературу, и к собранным ими материалам ещё не раз будут обращаться позднейшие исследователи». М.В. Красножёнова своими сборами этнографического и материального содержания сохранила для потомков историю той Сибири, которая давно и безвозвратно потеряна. Юбилейной статьёй, посвященной основным вехам её творческой жизни, мы отдаем дань глубочайшего уважения и почтения этой удивительной женщине, её безграничной любви к сибирской родине, как она любила выражаться.
Печатные работы (по списку, составленному М.В. Красножёновой)
- 1905 г. Описание свадьбы в д. Лапиной. Иркутск. «Изв(естия) Вост(очно)-Сиб(ирского) отд(ела) Геогр(афического)». Т. 36.
- 1907 г. Описание свадьбы в д. Злобиной. Там же. Т. 33.
- 1908, 1911 гг. Материалы по народной медицине Енисейской губ(ернии). Там же. Т. 39, 42.
- 1914 г. Из народных обычаев д. Покровки. Известия Красн(оярского) Г(еографического) о(бщества) в Красноярске. Т.2.
- 1914 г. Семь сказок русского населения Енисейской губ(ернии) (присуждена серебряная медаль). «Живая старина». Петербург. Т. 21. Вып. II–IV.
- 1923 г. Педагогический музей в Красноярске. «Справочник по Красноярску». 1923 год.
- 1924 г. Взятие снежного городка в Енисейск(ой) губ(ернии). «Сибирская живая старина». Иркутск. 1924. Вып. II.
- 1925 г. В.И. Суриков. «Сибирь». Новосибирск. 1925. № 7–8.
- 1926 г. Корреспонденции о научной работе в Красноярском (б(ывшем) Приенисейском) крае. Цент(ральное) бюро краевед(ения). Ленинград. 1926. № 10; 1927. № 6.
- 1937 г. Сказки Красноярского края. Гос(ударственное) геогр(афическое) общество. Ленинград. 1937.
- 1937 г. Турунов А.И. и Красноженова М.В. В.И. Суриков. Москва. 1937.
- 1940 г. Красноженова М.В. Сказки нашего края. Красноярск. 1940.
Автор: Тамара Семеновна Комарова, старший научный сотрудник Красноярского краевого краеведческого музея
Похожие публикации
Дневник экспедиции сотрудников Красноярского краеведческого музея в Даурский район. Часть 7
