Проект «Живая память». «В августе 45-го» (Из воспоминаний Анны Ивановны Воросовой. Часть 7)
Анна Ивановна Воросова родилась на территории Китая в городе Маньчжурия в 1924 году. Отец Воросов Иван Никанорович – казак, поэт, один из деятелей русской эмиграции в Китае. Анна Ивановна на момент, описываемый в воспоминаниях, проживала в городе Хайларе. В СССР переехала в 1954 году, проживала на территории Кемеровской области и Красноярского края, работала в школе учителем русского языка и литературы. Написала мемуары, в которых подробно описывает историю своей семьи.
К нашему недоумению, к нам повадились кавалеры с ухаживаниями, излияниями в любви, клятвами в вечной верности. Для них это привычно, а для нас удивительно. Нас воспитывали, приучая к скромности, да и уже ходили слухи о непристойностях военных, поэтому мы общения с ними избегали, а если это случалось, то близкие не оставляли наедине.
Однажды утром пришла группа офицеров и один из них, старший лейтенант, обращаясь ко мне, говорит: «Анечка, вам письмо». Я была несказанно удивлена, и растерянно думала, откуда оно. Кроме мамы писать мне никто не должен, да и поезда не ходили: еще шли ожесточенные бои. А он, хитро улыбаясь, подает мне треугольник. Письмо было написано красивым подчерком красными чернилами (не лень же ему было писать), полное пылкой любви и предложения руки и сердца. Прочитав, я промолчала. Больше он не возобновлял своих объяснений, но сохранил очень дружеские отношения и даже пригласил присутствовать на капитуляции штаба Квантунской армии.
Это было 19 августа. Уторо было пасмурное: моросил мелкий дождь. Мы стояли в стороне, но довольно близко к тому месту, где это происходило. Все было буднично. Солдаты Красной армии стояли в две шеренги, образовав широкий коридор, подъезжали машины и высаживали японцев. Как нам объяснили, на первых машинах прибыл штаб. На всех японцах были накинуты зеленые (цвета хаки) японские одеяла, а на головах были белые полотенца. Они бросали в левую сторону каски, а в правую винтовки, снова усаживались в эти же машины и их увозили в сторону Хайлара.
Процедура сдачи шла целый день, до самого вечера. Мы посмотрели только главную часть и ушли. Нас поздравили с победой, с окончанием войны. И правда, артиллерийская стрельба прекратилась, но до окончания было еще далеко. Шли бои местного значения, во всяком случае фронт еще находился в Кудахане, а бойцы в поисках любовных приключений так выискивали наших девочек, что они были вынуждены искать защиты в пекарне.
От них мы услышали страшную новость: японцы расстреляли наших ребят из пешковского отряда. Отряд этот был сформирован японцами, а командовал майор Пешков Иван Александрович. По какому принципу ребята призывались, я не знаю. В отряде было человек двести и занимались они в основном хозяйством, у них были лошади, летом они заготавливали сено. Это были отличные ребята.
Японцы, чуя свой неминуемый конец, выкинули лозунг: «Жизнь и смерть вместе с Ниппон!». Никто из нас раньше не придавал этому значение, а вот с отрядом они, видимо, решили его осуществить.
Очевидцев этого трагического события осталось в живых трое: один из них убежал и остался целым и невредимым. Двое были в числе расстрелянных, одного японцы добивали штыком, но он остался в живых, а другой был легко ранен в ногу и сумел как-то спастись.
Позже они рассказали, что ехали от самого Хайлара всего с одним японцем, который между Хакэ и Чжаромтэ оставил их, приказав его дожидаться. Кроме одного, сбежавшего ночью, все остальные терпеливо ждали. Японец вернулся не один, а с отрядом военных, которые связали парней вместе с их командиром и расстреляли из пулемета. Потом добивали штыками. Отряд же был безоружен.
Так погибли «бесцельно и бесславно» лучшие представители нашей молодежи. «И песен о них не споют, и сказок не расскажут». Только навсегда они остались в наших сердцах, и память о них исчезнет вместе с нами.
Мы были в оцепенении, от такого удара было трудно оправиться.
Тут же мы услыщали и другую новость: американцы сбросили две атомных бомбы на японские города Хиросиму и Нагасаки. Никто из нас не скорбел об этом, напротив, все единодушно сказвли: «Так им и надо». Следует отметить: все военные, с которыми мы общались, относились к нам хорошо. Без их общества мы не находились. Кто-нибудь присутствовал, да не один, а с шутками, угощали нас, чем было у них. И если бы не аресты наших, все было бы отлично, несмотря на бои, гремевшие под самым нашим носом.
Однажды под вечер пришел к нам во двор майор и долго высматривал. Я почему-то сразу почувствовала, что он ищет меня. Действительно, он отозвал меня в сторонку и сказал, что хочет поговорить со мной. Нина забеспокоилась и подошла к нам. Он стал приглашать меня в дом, я очень испугалась, решила, что меня арестуют. Нина тоже хотела присоединиться ко мне, он долго смеялся и потом сказал: «Чего вы боитесь? Мы знаем, что вы с японцами не сотрудничали и вам опасаться нечего». Но мы боялись еще и другого: носились слухи о их бесчинствах, так что опасения были не напрасны.
Младший научный сотрудник Михаил Юрьевич Новоселов
Актуальные новости
Все новости
Большой летний праздник в Овсянке «Ода русскому огороду»
Книжная выставка о Первой мировой войне
