Проект «Живая память»: портрет родовой. Часть 3. Из воспоминаний Анны Ивановны Воросовой
Анна Ивановна Воросова родилась на территории Китая в городе Маньчжурия в 1924 году. Отец Воросов Иван Никанорович – казак, поэт, один из деятелей русской эмиграции в Китае. В СССР переехала в 1954 году, проживала на территории Кемеровской области и Красноярского края, работала в школе учителем русского языка и литературы. Написала мемуары, в которых подробно описывает историю своей семьи.
Имеющиеся в нашем распоряжении воспоминания Анны Ивановны Воросовой мы разделили на 2 цикла. Первый цикл «В августе 1945-го» посвящен событиям накануне и во время Маньчжурской операции советских войск. Второй цикл «Портрет родовой» поведает об истории семьи Воросовых, проживавших на протяжении нескольких десятилетий в Китае.
Итак, в начале века семья Воросовых перевалила Хинганский хребет, обосновалась на станции Бухэду.
Природные и климатические условия этой территории (Захинганья) резко отличаются от Предхинганья. Горы Большого Хинганского хребта являются климаторазделом. Зимы здесь мягкие и короче. Весна теплее и длиннее, а тайфун имеет большую силу. А вот лето очень жаркое, дождливое, причем через густую пелену туч солнце не проникает, но создает парниковый эффект. Асфальт расплавляется, ноги вязнут в нем. Ночью душно. Это время так и называют временем периодических дождей и продолжается июнь и июль, и где-то к августу наступает прекрасная теплая погода, которая переходит в золотую осень. И чего здесь только не растет! В горах – ягода (горы покрыты хвойными лесами) ель, лиственница, причем с одурманивающим запахом, сосна и лиственными деревьями: береза, так называемая черная, с желтой корой и дубняк, много черемухи, много грибов, а степи, занимающие всю маньчжурскую равнину, в первозданном виде не сохранились, распаханы и засеваются зерновыми и садово-огородными культурами.
В Бухэду Воросовы жили до 1909 г. Зимой дети учились и, конечно, помогали деду в работе. За эти годы семейство их прибавилось: в 1904 г. родился сын Андрей (в семье его звали Люна), в 1906 г – Дуня (умерла от черной оспы в 1918 г.) и в 1909 г. – Лиза (моя крестная).
Станция Бухэду – небольшая станция, «на карте генеральной кружком означена не всегда», расположена на склоне невысоких гор, (как мне запомнилось). Дедушка о ней вспоминал с особой теплотой, называл два района где они жили – это Теребиловка и Этапная Падь. Будучи взрослой, я несколько раз была в Бухэду в командировке, но так и не смогла запомнить её расположение. Частные дома показались мне низенькими, вросшими в землю, обветшалыми. И это удивительно: к моменту моих поездок они простояли полвека или же больше. А вот железнодорожные постройки сохранили первозданную красоту: время было невластно над ними.
Но у меня сохранились детские воспоминания об этой станции. Это было, по всей видимости, в 1928 г. Мне запомнился тот момент, когда мы ехали в поезде и мама почему-то укрепляла дверь в купе дополнительной цепочкой. Останавливались мы у Рюминых, дедушкиных хороших знакомых. Дом у них был огромный бревенчатый. Густой сад окружал дом со всех сторон, и как только спустишься в сад, навстречу выбегали две небольшие пятнистые козочки.
Жили мы, видимо, не один месяц, помню в саду цветущую черемуху и яблоню. А потом уже созревшие.
Шурик и Таня без конца рвали черемуху и хвалили, что она очень сладкая. Еще мы ездили в лес за груздями. Как мы их собирали, я не помню, А вот с тетей Лизой произошел курьез: она вывалилась из телеги прямо в какой-то ручей или неглубокую речку. После того как её вытащили из воды, много смеялись. Замечательными были горы, они синели вдалеке, и казалось, что до них рукой подать, но Лёля говорила, что ехать до них надо долго, это только кажется, что они близко. Лёля нас научила кричать, а гулкое эхо отдавалось на все голоса. Для Лёли и дедушки все там было близким и знакомым, ведь они прожили в Бухэду 9 лет. Для дедушки это были годы упорного, тяжелого труда. Но и великой трагедии. Подумать только: к 1907 – му г. он совместно с четырьмя подростками заработал 20 тысяч, а работать приходилось вручную: киркой, лопатой, ломом, и к 1909-му году лишился всего. А все из-за своего тяжелого характера.
Деньги, которые они заработали, получали в Харбине, в управлении железной дороги. Ездили впятером. Получили золотом, и чтобы доставить эту наличность домой, они купили огромный самовар, загрузили его деньгами и так в обнимку с самоваром ехали до Бухэду.
Бабушка разумно настаивала купить в Харбине дом, переехать туда и учить детей, но дедушка решил иначе. Он завёл конные обоз (100 подвод), а распорядиться своим имуществом не сумел. Отдал их в подряд, не оформив это юридически, инженеру Михееву, а только взял с него расписку. Весь его обоз загнали в тайгу, на ветку Чел-Горигол, там лошади от бескормицы пали, инженер умер, и взыскать оказалось с некого. Так дедушка разорил всю семью, обрек на нищенское существование. Много лет прошло, пока они материально выправились, но таких денег уже никогда не имели.
Странный характер был у нашего дедушки, с одной стороны, деспот, самодур, он не выносил возражений. То, что он сказал, должно выполняться беспрекословно. Рассказывали такой случай. Уже жили в Маньчжурии (это было в 20-е годы), папа, бывший в огромном авторитете у всех, имевший семью, как-то за обедом посмел в чем-то возразить дедушке. Дедушка разгневался и бросил в папу большой граненый стакан (я помню эти стаканы, они вмещали в себя, наверное, пол-литра). Папа отклонился, а стакан вдребезги разлетелся, ударившись о стену. А с другой стороны, дедушка обладал огромным чувством юмора, любил пошутить, а о своих промахах и неудачах рассказывал всегда со смехом.
В 1909 г. семья уже в составе 10 человек переехала в город Маньчжурия, поселились на Горке, на 2-й улице, в доме Стёркиных. Начали жить с нуля. «Чёрная работа». Нанимался в работники сам и его уже повзрослевшие 4 сына. Это было очень трудное время, а тут еще и несчастья посыпались одно за другим. В 1912 г. умерла бабушка, оставив сиротами восьмерых детей. Самому старшему (папе) было 21 год, и он уже служил в Чите в армии, в казачьих войсках, а самой младшей Лизе было только 3 года.
Смерть бабушки была трагедией не только для дедушки, но и для всей семьи. Бабушка умерла в апреле месяце и, видимо, сразу же после её смерти дедушка с сыновьями нанялись работниками к Сапелкиным и уехали на Далай, где занимались рыбной ловлей, а летом сенокосом. А дома с оставшимися Дуней, Люной и Лизой была за старшую 12-летняя Лёля.
Дедушка не пил и не курил. В такое трудное время сумел выстоять сам много и упорно трудился, детям не давал бездельничать. К 1917-му году семья стала выправляться. Дедушка взял земельный участок на 5-й улице и приступил к строительству дома. Вернее участок был такой большой, что на его территории было возведено 6 квартир и один огромный недостроенный дом, большое место занимал скотный двор, а вся середина двора была свободна, и на ней устраивали игры: в лапту, в городки, причем играли не только дети, но и взрослые.
Фотографии:
режим доступа: https://koryo-saram.ru/o-stroitelstve-zheleznyh-do...
режим доступа: http://manzhouli.wikimapia.org/photos/2
режим доступа: http://vfl.ru/fotos/foto_zoom/e998bbb97763972.html...
Продолжение следует...
Автор: М.Ю. Новоселов, научный сотрудник отдела истории
Актуальные новости
Все новости
«В трудах для вас, без меры, выше сил»: дети декабриста Владимира Раевского в Красноярске
«Будьте слова мои крепки и лепки…» Народная медицина в Енисейской губернии.
