Проект «Живая память». Возвращение на историческую Родину. Часть 3
Пятунин Сергей Владимирович родился 17 марта 1931 года на северо-востоке Китая в Маньчжурии в городе Харбине в семье рабочего Пятунина Владимира Петровича и домохозяйки Пятуниной Анны Петровны.
После обязательной семилетки Сергей Владимирович полгода проучился в восьмом классе и с двумя одноклассниками в марте месяце 1949 г. уехал на угольные копи, где начал свою трудовую деятельность, еще не достигнув восемнадцатилетнего возраста. В 20 лет его назначили заведующим ламповым зданием шахты, в его подчинении состояло 45 человек разных специальностей и национальностей.
В 1951 году смерть матери заставила Сергея Владимировича оставить работу и вернуться в отчий дом. К тому времени он женился на Дергачёвой Татьяне Владимировне. Вернувшись в Харбин, С.В. Пятунин некоторое время работал в «шабашной» бригаде. В 1953 году отец помог ему устроиться слесарем-кочегаром в генеральное консульство СССР в городе Харбине, где он проработал до отъезда в Россию.
После безвозмездной передачи Советским Союзом Китаю КВЖД (Китайско-восточной железной дороги) и ряда других объектов жизнь русской диаспоры в Маньчжурии значительно ухудшилась. Многие русские эмигранты и их потомки работали на железной дороге и предприятиях, её обслуживающих. Лишившись работы, они были вынуждены покинуть Китай. Уезжали в США, Австралию, Канаду и другие капиталистические страны. Однако многие решили вернуться на свою историческую Родину.
Возвращение в Россию совпало с компанией по освоению целинных и залежных земель. Поэтому многих реэмигрантов отправляли на целину.
В воспоминаниях С.В. Пятунина, хранящихся в личном архиве доктора исторических наук, профессора В.Г. Дацышена, описан процесс переселения русских эмигрантов из Китая в СССР и их трудоустройство на целине.
Строительство Назаровской ГРЭСИз личного архива В.Г. Дацышена
В декабре месяце я поехал в районный центр в Назарово, где уже начали строить ГРЭС и договорился о работе. Тут подвернулось жилье: дом в аренду отдавали, и мы поехали. Устроился я сварщиком на участок механизации в СУ. Стал активно работать, сделал несколько рационализаторских предложений, и через полгода поставили меня мастером, а еще через три месяца – начальником этого участка. Поступил учиться в строительный техникум на вечернее отделение. Работа на стройке ненормированная, и на учебу времени не остается. Моя работа понравилась начальнику управления, и он переводит меня к себе заместителем по снабжению. Работа, связанная с командировками. Если моя работа нравилась начальнику, то жене она не нравилась, да еще эти командировки. Семья стала распадаться, об учебе уже забыл. Пришлось уволиться и уехать в Канск начальником вновь организуемого участка механизации от Красноярского управления. Проработал там около трех лет, и меня вновь приглашают в Красноярск уже начальником управления механизации. Опять учиться некогда. Организуется новый трест механизации сельского строительства и берут меня туда главным механиком. Перехожу туда с удовольствием, т.к. там свободного времени будет больше, и я смогу закончить этот техникум. Так оно и получилось.
Работа в тресте канцелярская, не по моей натуре. Мне нужна живая работа-производство. В феврале 1974 года перехожу в мелиорацию заместителем начальника по производству в управлении механизации. Тут я как рыба в воде. Объектов много, финансирование хорошее, техники столько, сколько надо. В первый год моей работы там выполнили план на 1, 5 млн. рублей, а через 4 года - уже 6,5 млн. рублей. Работающих в летний сезон до 500 человек и все с общежитием и питанием на объектах в передвижных поселках-вагончиках.
Проработал в мелиорации пять лет. Мне нужна был квартира. Полученную при переезде в Красноярск я оставил семье. С переездами семья распалась. Мне негде было жить. Дали мне квартиру. Надо было ее оформлять, а я уехал в отпуск по турпутевке в Прибалтику. Пока я ездил, квартиру заняла администрация района, т.к. она числилась не занятой больше 6 месяцев. Оказалась, что ее главк использовал как гостиницу, и когда срок стал подходить к концу, её мне отдали, а я этого не знал и не торопился. Другую мне не дали. Надо было решать этот вопрос. Тут мне опять повезло. Встретился я с начальником крайколхозстроя, который меня знал по Канску, и он предложил мне должность главного инженера управления механизации. На мой запрос о квартире ответил, что через полгода будет. И я снова оставляю так понравившуюся мне работу, о которой с тоской так долго вспоминал, и в декабре 1979 года перехожу на работу в предприятие, о котором само название говорит за себя. Новая база еще не достроена и находится за 30 км. от моего дома. Связь с городом отвратительная. Ни автобусов, ни троллейбусов. Телефон работает неустойчиво. Добраться можно только на служебном транспорте. Руководство, кроме начальника и главного механика, с которыми я раньше работал, приняло плохо. Работавший на этом месте был их человеком, но начальник его не хотел. Участок под дачу и квартиру в центре города я получил досрочно, и только это обязывало меня работать. Так я проработал три года. Это была моя последняя работа в строительстве.
Комбинат благоустройства и озеленения Ленинского района просуществовал уже 9 лет, и за это время сменилось 8 начальников. Работа шла плохо. Тут один знакомый со мной человек предложил зам. председателя исполкома Ленинского района Архипову В.А. поговорить со мной. Встреча состоялась. Мы понравились друг другу, и повез он меня знакомить с комбинатом. Я никогда не работал в коммунальном хозяйстве и не знал его структуру. База находилась в стадии строительства, с этим я знаком, а остальное я узнаю в процессе работы. Коллектив есть, техника тоже, правда, сильно изношенная, но и это меня не пугало, расстался я с колхозным строительством и с нового 1982 года приступил к новым обязанностям. На этой должности я проработал 16 лет.
Работа мне понравилась и коллектив тоже. Все, что ни сделаешь, все на виду. Результат получаешь сразу. Не сделаешь - тоже. Но вот, когда позвонили и спросили, почему не убрана дохлая собака, это было шоком. Если бы я знал, что отлов бездомных собак и уборка их входит в мои обязанности, то не пошел бы на эту работу. Подумал и решил, что такие звонки надо предупреждать и утром объезжать хотя бы главные улицы района, и все, что мешает нормальной жизни, ликвидировать. Так и делал во все время моей работы.
Если работа в основном мне понравилась, то порядки, которые были на комбинате, нет. Пришлось многое перестраивать. Дисциплины никакой, каждый ходит сам по себе. Мастера работают там, где хотят, вернее, там, где подписывают форму – 2 за так. Печать ставят на любую подпись. Утром приходят с опозданием и на обед тратят времени сколько захотят. Машины и другие механизмы на работу выезжают в часов 10 вместо 8. На мое появление на работе в половине 8 смотрят с удивлением. Что ты пришел? Еще никого нет. Отношение к комбинату со стороны администрации предприятий района снисходительно насмешливое. Авторитета никакого. Много пришлось поработать, чтобы его получить. Через полгода всё изменилось. Предприятия района перестали предлагать подачки в виде формы – 2 за невыполненные работы, а просили сначала что-нибудь им сделать.
Много проблем было от того, что административно мы подчинялись тресту благоустройства и озеленения, а оперативно – руководству района. Чьи распоряжения выполнять вперед, треста или района? Они сильно расходились. Трест требовал выполнения плана по строительству базы, а район – благоустройства. На все сразу не хватало сил. И я решил: буду работать в районе, а базу пока строить по вялотекущему принципу, чем был страшно недоволен управляющий трестом. Человек он был очень самолюбивый, и смириться с этим не мог. Хуже меня у него никого не было. Я у него ничего не просил. Материалы для работы и стройки доставал самостоятельно. Прижать меня ему было нечем, и он решил поступить по-другому: вкатил мне в один месяц три строгих выговора с последним предупреждением за неисполнение его распоряжений. Вижу дело плохо. Пошел тогда к первому секретарю райкома Ревкуцу Валерию Александровичу и все рассказал. Он меня предупреждает, чтобы я только заявление об увольнении не подавал, а немного потерпел. Не прошло и десяти дней, как вдруг управляющий трестом меня срочно разыскивает и просит ему позвонить. Я тогда был в ОКСЕ Горкома, звоню ему. Он просит меня найти время и встретиться с ним. Я предлагаю ему встречу через полчаса, он соглашается и говорит, что ждет. Прихожу к нему. Он любезно встречает меня и говорит, что он не совсем прав по отношению ко мне, что мы оба стремимся выполнить одну и ту же задачу, но разными путями и что он больше не будет на меня давить. Ушел я от него, ничего не поняв, что случилось. Предложение «жить дружно» принял.
Автор: Михаил Новоселов, научный сотрудник отдела истории
Похожие публикации
Проект «Живая память». «В августе 45-го» (Из воспоминаний Анны Ивановны Воросовой. Часть 4)
