Проект «Живая память»: портрет родовой. Часть 4. Из воспоминаний Анны Ивановны Воросовой.
Анна Ивановна Воросова родилась на территории Китая в городе Маньчжурия в 1924 году. Отец Воросов Иван Никанорович – казак, поэт, один из деятелей русской эмиграции в Китае. В СССР переехала в 1954 году, проживала на территории Кемеровской области и Красноярского края, работала в школе учителем русского языка и литературы. Написала мемуары, в которых подробно описывает историю своей семьи.
Имеющиеся в нашем распоряжении воспоминания Анны Ивановны Воросовой мы разделили на 2 цикла. Первый цикл «В августе 1945-го» посвящен событиям накануне и во время Маньчжурской операции советских войск. Второй цикл «Портрет родовой» поведает об истории семьи Воросовых, проживавших на протяжении нескольких десятилетий в Китае.
Город Маньчжурия – это небольшой чистый город с населением от 30 до 50 тысяч. Город пограничный, находится всего в 5-ти километрах от границы с Россией. Он возник в 90-е г. прошлого века в связи с постройкой Китайско-Восточной железной дороги. Он располагается на возвышенной равнине, опоясанной сопками. С северной стороны одиноко возвышается «Сахарная» сопка (по её сходству с сахарной головой – особой расфасовкой сахара), а с северо-западнее находятся Синие горы, которые действительно издали имеют синий цвет. На юг же город имеет пологий распадок, по которому протекает узкий болотистый ручеек – излюбленное место лягушек. Вообще эта падь вся состоит из болотных кочек, на которых летом растут ирисы. В засушливый год здесь прохладно, а после дождей это место представляет собой сплошное болото. А дальше идет опять возвышение – это Зареченский поселок.
Железная дорога делит Маньчжурию на две части: северную и южную. Северная часть – это так называемая Китайская сторона, т.е. относящаяся к КВЖД. Она с городом соединялась деревянным виадуком. Здесь была и своя церковь (Серафима Саровского), и школа, построенная в 30-е годы, а до этого учились в городской гимназии. В южной части города сначала идут постройки, относящиеся к Забайкальской железной дороге, а затем собственно сам город.
Улицы в городе широкие и имеют следующую планировку: продольные улицы имеют названия Первая, Вторая и т.д. Всего шесть улиц, а все пересекающие их называются переулками. Но все-таки один из таких переулков носит название Пушкинская улица. Это самая главная в городе улица, она идет от вокзала широкой лентой до самого пруда (в Маньчжурии нет естественного водоёма, так русскими солдатами в начале XX в. был вырыт пруд, выложен камнем, имея короткий сток, и ежегодно очищался, но когда русские ушли, пруд пришел в запустение, загрязнился, но все равно, видимо, какое-то движение вода в нем имела, т.к. в Крещение здесь устраивали Иордань, ходили с Крестным ходом, пили освященную воду и даже купались. И в зимнее время он был прекрасным катком.).
Когда дедушка взял участок на 5-й улице, это был пустырь. Леля рассказывала, что прежде чем приступить к строительству, они очищали место от человеческих костей. Я уже домысливаю сама, что в этой некогда безлюдной степи происходили сражения и погибавшие так и остались незахороненными. Возможно, поэтому в одном из домов, построенным дедушкой, (мы его называли Китайским домом), никто долго жить не мог. Приведений там никто не видел, но слышали звуки шагов, покашливания, звуки падающих со стены картин, других предметов, поэтому он стоял заброшенный. Вообще-то наша семья прожила в этом доме лет десять или около. Семья была большая: дедушка, его отец (наш прадед), папа, мама, мы трое детей: Шурик, Таня и я родились в этом доме, а Ванюшка, самый младший, родился, когда мы переехали в другую квартиру, Лёля (до замужества), тётя Лиза, дядя Люна, да ёще многочисленные гости, которые приезжали к дедушке из Забайкалья: до 1926 г. граница была открыта. Дедушка тоже часто посещал своих родственников и даже сватался к одной одинокой женщине. На смотрины ездили все дети, невеста им не понравилась, и дедушка навсегда остался вдовцом. Уже будучи совсем старым незадолго до своей смерти дедушка жаловался мне на свое одиночество, жалел, что тогда не женился.
Строитель из дедушки был никудышный. Все постройки были в основном из самана или в комбинации с камнем. Была попытка построить чисто каменное помещение, причем очень больших размеров, но замысел не удался, и двухэтажный каменный особняк остался недостроенным, хотя цокольное помещение было на половину готовым. Впоследствии это место дедушка сдавал в аренду. Зато для нас это место использовалось для игры в прятки.
С нами дедушка был очень строг: мы не смели без его разрешения пойти куда-нибудь, даже на улицу, особенно в зимнее время, когда все ребята катаются, а у нас во дворе для этого был широкий простор. В теплое время года было свободнее. Больше всего дедушка не мог видеть нас, если мы ничего не делали, осуждал нас, называя лентяйками, а если ему приходилось видеть кого-нибудь из знакомых девочек нашего возраста за какой-нибудь домашней работой, то упреков его не было конца.
В летнее время мы занимались заготовкой топлива: делали кизяк. Это такое топливо, которое делается из навоза скотского. Навоз складывается в кучу, обильно поливается водой, а потом месится ногами, а после этого выкладывается вилами в специальный станок, снова спрессовывается ногами, после чего станок снимается и кизяк остается для просушки. Работа несложная, но отнимает много времени. В других семьях не занимались этим, и ребятишки росли как трава в поле, мы им завидовали. И все-таки мы могли выкроить время для игр и ценили такие возможности, поэтому, может быть, осталось отрадным воспоминанием.
Так случилось, что все: и дети, и внуки – разъехались, и остались мы с дедушкой вдвоём. Я до сих пор вспоминаю с удовольствием это время. Дедушка уже не был таким суровым. Сохранился у нас тот же ритм жизни. Я вела несложное хозяйство: дедушка купил даже утят, которых я вырастила без потерь. По праздникам дедушка уходил в церковь, а возвращался оттуда не один, а обязательно приглашал на обед своего друга из Зареченского поселка Миронова и, угощая его, хвастался: «Внучка приготовила». А если что из моего приготовления нравилось ему, то он обязательно говорил, что я мастерица, вся в бабушку пошла.
Умер дедушка 18-го апреля 1943 г.
Продолжение следует...
Автор: М.Ю. Новоселов, научный сотрудник отдела истории
Похожие публикации
Проект «Имена 17-го года»
Кошмар этой битвы до сих пор стоит перед моими глазами… (женщины на войне)
