Иной век, иная жизнь, иное бытие

Старинные записные книжки с воспоминаниями, дневники, семейные альбомы интересны образованному современному читателю, прежде всего своей историей повседневности. Эта тема в последние годы привлекла к себе внимание многих исследователей. И не случайно. Познание прошлого дает возможность почувствовать себя звеном в бесконечном мире человеческих судеб. Это создает иллюзию вечности человеческого существования.

Что касается истории сибирской повседневности, то она больше изучалась в старое время. А в новое - бытовые обстоятельства существования человека заслонились более глобальными проблемами. В этой маленькой заметке остановимся на одном из эпизодов из жизни семьи, принадлежавшей к немногочисленному дворянскому сообществу середины XIX века, живущему в провинциальном городе Красноярске, который, несмотря на свой губернский статус, имел лишь одно преимущество - расположение на главном Сибирском тракте.

Чиновники губернских учреждений в сибирских городах составляли наиболее образованную прослойку местного общества, его местную элиту. Многие приезжали в наши края, чтобы пополнить оскудевший карман. В Сибири быстрее шло повышение в чинах, уменьшался счет служебных лет, через каждые пять лет добавлялось жалование. Существовал и, как сейчас говорят, социальный пакет: оплата квартир, снабжение дровами, длительные отпуска, хорошие подъемные и т.д. Если ко всему перечисленному прибавлялось служебное рвение и присутствие умного губернатора, умевшего ценить деловые достоинства подчиненного, то чины, награды, выслуги давали возможность поправить семейные обстоятельства, а то и восстановить или прикупить новое именьице.

Помимо добровольной службы в Сибири, государство привлекало из крупных российских городов опытных чиновников для «верного исполнения правительственных узаконений» в губернских присутственных местах. Служебно-повседневная жизнь дворянина, попавшего в глушь, протекала довольно однообразно. Стараясь в повседневной жизни сохранять все привычки и навыки своего сословия, заезжие не чурались и доступных провинциальных утех - балов в местных дворянских собраниях, пикников и охот с полковым оркестром.

Одним из «столпов» красноярского чиновничества и членом его добропорядочного общества являлся Политковский Всеволод Гаврилович (1811-1877) – действительный статский советник, председатель Енисейской казенной палаты с 1855 до 1864 годах, прослуживший, таким образом на этой должности восемь лет. Ранее, с 1827 по 1835 год, он состоял армии, после службы перешел в жандармское ведомство, служил при разных генерал-губернаторах. Перед отправкой в Енисейскую губернию около пяти лет состоял чиновником особых поручений «для особой важности». Здесь стоит упомянуть одно любопытное свидетельство: его брат, Владимир Гаврилович, был дружен с А.С.Пушкиным во время своей службы на юге России в 1820-х годах. По воспоминаниям современников, Всеволод Гаврилович был религиозным, честным, «многознающим» человеком. В обществе привлекал к себе внимание громкими речами («многоречивый») и страстью к гавайским сигарам. При губернаторе Енисейской губернии В.К. Падалко пользовался большим уважением. Последующий губернатор П.Н. Замятнин обвинил главу Казенной палаты в беспорядке ведения дел и покровительстве золотопромышленнику М.К. Сидорову, ведущему многочисленные тяжбы по приискам, за что получил прозвище «Сутяга»¹. Жена Политковского, Варвара Ивановна (род. 1817), по мере возможностей, занималась благотворительностью. Семейство Политковских было невелико: с родителями проживали дочь Ольга (род. 1847), сын Сергей (род. 1853) и больная свояченица Александра Ивановна². Детей учили всем дворянским премудростям, насколько это позволяли возможности провинциального города.

В начале 1864 года семейство выехало в Европейскую Россию, где В.Г. Политковский поступил на службу к московскому генерал-губернатору. В 1869 году какое-то время находился в Омске, объезжая золотые прииски от Омска до Иркутска, служа по жандармскому ведомству. Семья же оставалась в Петербурге. В последние годы жизни глава семьи состоял членом Санкт-Петербургского общества сельских хозяев. Варвара Ивановна после отъезда поддерживала отношения кой с кем из жителей Красноярска, чаще всего с протоиреем Василием Дмитриевичем Касьяновым. В 1872 году, находясь в Омске, В.Г. Политковский помогал устроиться делопроизводителем в Семипалатинск А.П. Красикову, непутевому зятю Касьянова. Однако в письме сетовал, что Красиков ведет себя не совсем пристойно³.

Политковский Всеволод Гаврилович Политковская Варвара Ивановна Политковская Ольга Всеволодовна

Ниже приводятся воспоминания под названием «Именины у Политковских», записанные со слов служанки Василисы дочерью известного красноярского купца П.И. Кузнецова – Александрой Петровной. А.П. Кузнецова позднее вспоминала, что все чиновники ездили к Политковским с подарками: кто брошь, кто сережки. Воспоминания хранятся в фонде старейшего сотрудника музея и собирателя народной старины Марии Васильевны Красноженовой. Публикуются с сохранением стилистики.

Именины у Политковских

(По рассказу Василисы)

Мы с Матренушкой обе жили тогда у П(олитковски)х. Она швеей и при барыне, а я горничной при барышне. Жить было ничего, только уж очень строго было на счет всякого обихода. Все должно было быть по известным правилам; если что не так, начинались охи и ахи и изводили нас нотациями, в особенности тетка Ал(ександра) Ив(ановна) старалась, уж не дай Бог, если сделаешь что не так у барышни, тут у нее разговоров, хоть из дому беги. Барышня сама ничего не делала, приходилось ее одевать, начиная с чулок, а она стоит как статуя, а ты около нее ходишь и завязываешь все тесемки, застегиваешь все пуговицы и крючки. А у нас хуже не было корсет шнуровать, а мать и тетка всегда присутствовали при ее одевании. Только раз шнуровала я ее, а корсет был с одним шнурком, да и ошиблась на один глазок, внизу-то и не сошлось. Ну, было же мне: «Милая, да ты опомнись», «Милая, да ты в себе или нет», «Ведь ты у нас барышню скривишь», «Да ты, кажется, забыла, у кого живешь», «Посмотри, что ты у барышни сделала». Мало того, что мне чего не наговорили, да и всем знакомым, кто в этот день приезжал, рассказывали, что Василиса чуть барышню не испортила. Считали они себя аристократами, держали со всеми себя гордо, любили почет и уважение. Тоже насчет манер было очень строго, дочь, когда стояла, то непременно в 3 позиции (ступни ног, плотно прилегая, закрывают друг друга наполовину – Т.К.), и не только к своим детям, у них были сын и дочь, а делали и другим молодым барышням замечания, если что не так. Любили также критиковать знакомых, страсть какие были критиканки, сам то этим не занимался, ну, а у нас барыни, как побывают где на вечере, так на другой день и начнут, по – французски критиковать всех, а мы, конечно, соображали, что они знакомых перебирают, хоть разговор и французский, а фамилии то, да имена все русские, да нам известные.

Именины праздновались пышно, приезжало много гостей, а чиновницы все с подарками. Уж в особенности торжественно отпраздновали 16-летие дочери. Рождение и день ангела приходились в один день 11 июля на Св. Ольгу. Подарки начались с утра. Когда новорожденная подошла к иконам, чтобы помолиться, она нашла аметистовые четки; когда стала одеваться к обедне, то, вместо платья, которое она хотела надеть из бывших у нее, вдруг распахнулась дверь и вбежала Матренушка, держа новое светло-серое барежевое платье с гроделевыми цветочками (бареж – сорт шелковой ткани в технике газа, гроденапль – плотная шелковая ткань –Т.К.). После обедни парадный чай и около чашки новорожденной золотой браслет с надписью «Да хранит тебя Бог». Потом начались поздравления всех знакомых и подчиненных отца. Многие с подарками. Обед прошел с близкими знакомыми, и у самого прибора она нашла золотые часы. Затем был отдых перед балом; уходя отдыхать, новорожденная сняла новое платье и приказала его подгладить. Когда она начала одеваться к балу, опять вдруг распахнулась дверь и вбежала Матренушка, держа воздушное тарлатановое платье белое (тарлатан – разновидность кисеи – Т.К.), отделанное маленькими букетами роз и на новорожденную. Восторгу не было конца, и она благодарила мать и тетку и целовала им руки. Все думали, что будут танцевать под фортепиано, ну, а всем был устроен сюрприз, мне приказали провести Мошковича с его оркестром (уроженец царства Польского Мошкевич, содержавший в Красноярске смешанную труппу актеров – Т.К.) на балкон и запереть дверь, чтобы никто их не видел. И вот как собрались все гости и подошло время начать танцы, вдруг и грянул оркестр. Так все изумились, обрадовались и тут начали танцевать вовсю. Потом была иллюминация, ужин, пили за здоровье новорожденной, ее родителей. А потом были опять танцы и уже до самого утра. Когда все гости разъехались, то барышня не знала, как благодарить родителей, целовала им руки и благодарила на разных языках⁴».

Сам В.Г. Политковский неожиданно скончался от паралича на улице 1 августа 1877 года. Судьба детей сложилась несчастливо. Сын Сергей обучался в училище правоведения, но был забран из-за болезни. Дочь Ольга, владевшая несколькими языками, занималась переводами. Одна из переведенных ею книг под названием «Сын человеческий» была привезена в Красноярск Софьей Платоновной Григоровской, женой чиновника Казенной палаты. От чрезмерных занятий Ольга начала заговариваться, о чем с тревогой мать писала В.Д. Касьянову⁵.

В этой небольшой заметке мы коснулись лишь одного эпизода из жизни дворянской семьи. Следующая статья будет посвящена повседневной жизни мещан Красноярска.

Литература

1. ГАКК (Государственный архив Красноярского края). Ф. 796. Оп. 1. Д. 4370. Л. 1об.; Протоиерей Василий Дмитриевич Касьянов. Из дневников 1870 – 1897 гг. Автор-сост. А.В. Броднева. Кн. 2. Красноярск. 2012. С. 257.
2. ГАКК. Ф. 592. Оп. 1. Д. 1199. Л. 57; Там же. Ф. 561. Оп. 1. Д. 130. Л. 72 об.
3. ГАКК, Ф. 796. Оп. 1. Д. 4369. Л. 5-6, 16.
4. КККМ (Красноярский краевой краеведческий музей), О/ф 7886/112. Красноженова М.В. Материалы по быту населения Приенисейского края. Л. 85-86.
5. ГАКК. Ф. 796. Оп. 1. Д. 4369. Л. 24-25, 30, 37.

Публикация.

Комарова Т.С. Иной век, иная жизнь, иное бытие (сибирская повседневность на примере Красноярска XIX в.) // Мартьяновские краеведческие чтения (2012-2013 гг.) Сборник докладов и сообщений. Выпуск VIII. Минусинск. 2014. С. 144-145.

Похожие публикации

История забытых имен – это история чьей-то жизни. Родюков Иван Григорьевич

О жизни председателя Енисейского губернского правления, действительного статского советника.

«Охота пуще неволи» (к истории охоты в Енисейской губернии)

По недостатку развлечений в Сибири, многие городские жители обзаводились ружьями и использовали время досуга на охоту.

Поэма М.А. Бутакова «Панорама»

В XIX веке в Красноярске была широко известна сатирическая поэма «Панорама», высмеивающая представителей «высшего света». В статье публикуется история расцвета рукописной литературы в Сибири и впервые полный текст поэмы.